– На кладбище. В лучшем случае.

– Ты будто восхищаешься им, – Зазель украдкой озиралась по сторонам и разговаривала с Мерсой, не глядя в ее сторону.

– Не то чтобы, – женщина пожала плечами. – Скажем так, мне бы не хотелось с ним ссориться. Дальше иди без меня.

– А ты куда?

Зазель резко затормозила и посмотрела вслед своей начальнице. Ее вопрос остался без ответа. Мерса свернула в переулок, затем в другой, а после него в третий, и так пока не дошла до перехода в Йан-Те. Вечерело, и в торговом районе становилось тише по сравнению с дневной суетой. Мерса Мотье плотнее запахнула плащ, накинутый сверху платья – ближе к реке дул сильный ветер. Он доносил до нее запах сырости и крики чаек вперемежку с ароматом выпечки и шумом собирающихся домой торговцев. Женщина остановилась на пару мгновений, наслаждаясь моментом, и направилась к дальнему участку Йан-Те, туда, где вместо прилавков и магазинов журчали фонтаны и росли деревья.

Роща богов, как в народе называли высаженный напротив района Ла-Фар и отделенный от него рекой парк, постепенно одевалась в осенние цвета: желтоватые листья пестрели среди зелени, словно седина в волосах подростка из подворотен. Хоть людей в парке хватало, он был достаточно обширен, чтобы прохожие не мешали друг другу. Суета не знала дорогу в Рощу богов – сюда приходили прогуляться, подумать о жизни и помолиться.

Мерса обогнула фонтан, изображающий двух играющих детей – девочку и мальчика, и ступила на мраморный пол одноэтажного здания с колоннами и круглой крышей. Равганцы трепетно относились к своим богам, но к религии подходили с немалой долей аскетизма: в храме не было украшений, лишь три алтаря – два в центре и один в отдалении, почти у стены.

Алтари представляли собой мраморные, как и все в храме, тумбы с изображением минималистического знака бога. Круг, обозначающий солнце, принадлежал Румию, полукруг, обозначающий луну, относился к Кирие, а закрытый круг на алтаре, задрапированном черной тканью и стоящем в отдалении, являлся знаком их младшего брата – Сокрытого. Согласно писаниям, Румий и Кирия, неразлучные брат и сестра, олицетворяли самые лучшие качества: смелость и жертвенность, благородство и сострадание, щедрость и заботу о близких. В то же время их брат был жесток, алчен, хитер и пронырлив, он лгал, воровал и склонял к этому людей, потому Румий и Кирия отреклись от него, стерев из мира его имя. Но как нельзя выжечь из людей зло, так и невозможно уничтожить бога, который его символизирует. Равганцы, хоть и сторонились Сокрытого, но уважали его наравне с братом и сестрой, а Дельные и вовсе считали своим единственным богом – в Йер-Велу находился свой алтарь. В храме Йан-Те Сокрытому не молились и не возносили даров, только Румию и Кирие – у их символов лежали цветы, фрукты, монеты и самодельные мелочи.

Мерса положила по монете брату и сестре, встала посередине и закрыла глаза, склонив голову. Она не любила ритуальные жесты с поднятием рук и творением пассов, которыми занимались жрецы. Это казалось лишним в храме со столь скромным убранством. Женщина никогда не молилась Сокрытому, не просила у него помощи. Она почитала тех, кого знала с детства, тех, к кому взывала в минуту опасности восемнадцать лет назад, когда стрелы летели над головой, а смерть казалась неминуемой.

Позади послышались шаги. Мотье открыла глаза и обернулась. Рядом остановилась хмурая девушка с жестким взглядом и изображением черного орла на шее.

– Ничего святого для тебя нет, – вздохнула Мотье.

– Думала, ты молишься Сокрытому, как все.

– Я – не все. А ты должна ждать снаружи.

Тонкие губы сложились в улыбку.

– Я не из тех, кто ждет снаружи.

– Ты нашла Шиго? – Мерса направилась к выходу из храма. Ей не хотелось осквернять разговорами священное место. Пусть она и не была истово верующей, уважение к богам приравнивалось для нее к элементарной вежливости.

– Нашла, – в голосе собеседницы прозвучала горечь. – Он мертв.

– Привязалась?

Они вдвоем неспешно прогуливались по парку. Фонтаны умиротворяюще журчали, среди деревьев разносилось пение птиц, а вдалеке, словно за стеной, слышался гул торгового района.

– Он был неплох. Вспыльчив, но не хуже других главарей. А местами и лучше.

– Ты от него натерпелась, – осторожно произнесла Мерса, не спрашивая, а констатируя факт.

– Я знала, на что иду. И не жалею. Хорошего тоже хватало. Держи. Все, что успела схватить, – она отдала толстый конверт. – Там какие-то отчеты, документы. Разберешься.

– Тебе нужно свести рарфу, – Мотье спрятала конверт в сумку и достала оттуда кошель. Сунула в руку девушки, та его взвесила и спрятала в карман брюк. – Внутри деньги и адрес, где это можно сделать. Скажешь, что от меня. Советую пока лечь на дно, а лучше исчезнуть из города, по крайней мере, пока пыль не уляжется. Если что – я помогу.

– Спасибо, Мерса. Я подумаю.

– Будь осторожна. Шпионов никто не любит.

– Мы еще посмотрим, – лицо девушки на мгновение просветлело. – Я умею располагать к себе людей. Бывай, Мерса. Как устроюсь, пришлю весточку.

Девушка отвернулась и быстрым шагом направилась между журчащими фонтанами прочь из Рощи богов. Мерса Мотье смотрела ей вслед. В свое время она запустила шпионку к «Хантайским орлам», и несколько лет стабильно получала сведения. Сейчас, когда крупная организация в одночасье развалилась по прихоти одного мстительного паренька, о девушке следовало позаботиться. Хотя та была в состоянии за себя постоять, Мерса не могла остаться в стороне.