тишина, прерываемая лишь хриплыми женскими всхлипами. По расширенным и умилённым глазам видела, что моя речь произвела на окружающих невероятное впечатление. Похоже, аристократы никогда не делали ничего подобного. Для них смерть солдат или слуг было делом обыденным, не стоящим внимания. К тому же, ни мужа, ни свёкра я здесь не наблюдала. Люди начали кланяться, кто-то выкрикивал благодарности. Плачущие женщины пытались улыбаться. Усилилась атмосфера надежды и даже единства. Я поняла, что это было абсолютно верное решение, продиктованное не хитростью и стратегией, а велением сердца.

— Почтим также память нашего дорогого преподобного Ксандера, — не удержалась я и произнесла твёрдым голосом. — Его пение, которое касалось сердец, его молитвы, наставления и просто его присутствие оставили свет в наших душах. Давайте помнить о нём несмотря на то, что его бесстыдно обвиняют в пособничестве врагам. Лично я не верю в это и отказываюсь верить, помня тот свет, который исходил от этого человека. Вы, как хотите — это ваш выбор, но я почту имя преподобного Ксандера.

С этими решительными словами я совершила лёгкий поклон, выражая уважение к священнику. На лицах многих отразилось недоумение. Все уже были заражены слухами о том, что именно преподобный Ксандер привёл сюда горцев, но после моих слов большинство задумалось. Они довольно легко приняли моё мнение, потому что каждый чувствовал добро, исходившее от священнослужителя. Лишь несколько мужчин злобно поглядывали в мою сторону исподлобья. Похоже, это были верные псы моего мужа…

После возращения в поместье жизнь пошла своим чередом. Но стоило немного расслабиться, как услышала крики и истошный женский плач. Ну вот, опять какой-нибудь подонок активизировался. Прям нутром чуяла, что творится несправедливость.

Поспешила свернуть за здание бывшего прихода, откуда доносились звуки, и увидела неприятную картину. Дарен, тот самый необузданный кобель, которому, похоже, не были дороги его причиндалы, сжимал тонкое запястье молодой девушки лет восемнадцати, удерживая ее рядом с собой. Она плакала и пыталась вырваться, прижимая что-то к груди, а он требовал отдать ему это назад.

— Я не отдам! — рыдая, кричала девушка. — Это принадлежало Вилли! Я должна оставить это у себя, чтобы помнить о нём…

Точно, одного из погибших солдат звали Вилли.

— Эта вещь моя! Вилли украл её у меня. Быстро возвращай кулон!

— Нет, это неправда. Кулон принадлежал его матери, я знаю, — не отступала девчонка. — Это не ваша вещь!

— Ну, тогда пеняй на себя, — заревел Даран и замахнулся, чтобы ударить девушку.

Внутри меня поднялась такая ярость, что хватило бы и на десяток горцев. Дарен в моих глазах стал олицетворением мирового зла.

— Быстро отпусти её, придурок, — рявкнула я, отчего воин аж подскочил на месте. Резко развернулся и посмотрел на меня испуганными глазами, но через мгновение его взгляд ожесточился. Руки девушки он не отпустил. По его напряжённой позе поняла, что он готов к нападению.

— Не лезьте в чужие дела, госпожа, — процедил он. — Ваши позиции в этом доме и так шатки. Я пришёл забрать вещь, которая принадлежит мне.

— Шатки? Ты уверен? Но даже если так, это не помешает мне надрать тебе задницу!

Наконец, солдат отпустил девчонку, и она отскочила в сторону, продолжая всхлипывать и прижимая к себе кулон.

— Я бы не советовал вам идти против меня, — продолжил Дарен, сверля меня взглядом. — Ваш муж приготовил вам забавный сюрприз, так что лучше займитесь собой и своей… безопасностью.

Я навострила уши. Значит, этот болван выдал планы Генри, чтобы смутить меня сейчас? Какой идиот!

— Люблю сюрпризы, — хищно улыбнулась я. — А еще обожаю, когда такие придурки, как ты, валяются у моих ног и умоляют о прощении. Это всегда поднимает настроение…

Сорвавшись с места, я ринулась в бой…

Глава 19. Наконец-то темница…

Я вложила в бой всю накопившуюся боль и отчаяние. Каждый удар был точным и выверенным. Но Дарен удивил: видимо, в прошлый раз я застала его врасплох, поэтому он не смог проявить всю свою ловкость. Сейчас же в его движениях чувствовалась сконцентрированная мощь, легко отражавшая мои атаки. Через несколько мгновений в его руках блеснул кинжал, выхваченный из голенища сапога. Дарен смотрел на меня с самодовольной ухмылкой, абсолютно уверенный в своей силе.

— Все ваши ведьминские штучки никогда не сравнятся с истинным мастерством воина! — хвастливо процедил он. — Жаль, госпожа, что вы направили свои силы не в то русло. Ещё недавно вы были испуганной ланью с огромными глазами и очень мило прижимали ладошки к груди, глядя на меня, такого большого и сильного. В этом было столько кокетства и вызова, что я помешался на вас. Мне и сейчас безумно хочется «побороться» с вами не здесь, а в мягкой кровати…

Дарен поиграл бровями и рассмеялся, а меня едва не стошнило от отвращения.

— Только в твоих мечтах, идиот! — бросила я и сплюнула на пол. Старая привычка, никак не отделаюсь от неё. — Ты настолько мерзкий, что даже разговор с тобой вызывает тошноту. Видел себя в зеркале?

Лицо Дарена помрачнело, ухмылка исчезла, оставив только оскал ненависти. Ага! Значит, я случайно обнаружила его слабость! Теперь ухмылялась я…

— Да, ты отвратителен! — продолжала давить на больное место, стараясь вызвать его ярость. — Не представляю, какая женщина в здравом уме может лечь с тобой. Какие ухищрения используешь, чтобы кто-то согласился, а?

Дарен зарычал и бросился в атаку. Увы, люди с комплексами теряют рассудок, стоит их задеть. Я легко уклонилась, отпрыгнув в сторону и нарочито громко рассмеялась. Теперь бой шел по моим правилам: я сохраняла хладнокровие, а Дарен — нет.

Пришлось выкладываться на полную. В платье двигаться было неудобно, поэтому я задрала подол, повязав его на поясе и оголив ноги до колен. Дарен впечатлился, замер на мгновение, и это стало роковой ошибкой. Я подпрыгнула и ударом ноги выбила из его рук кинжал. Вояка попытался пригнуться, но я с разворота заехала ему ногой в лицо. Дарен отлетел и распластался на земле застонав и получив, возможно, перелом челюсти.

— Ну что, великий воин! — иронично бросила я. — Еще хочешь сражаться со слабой и немощной женщиной? Нет? Так вот, не переходи мне дорогу! И не смей трогать МОИХ людей, тебе понятно? — последние слова прозвучали уже без насмешки, угрожающе. — Ты не знаешь, с кем имеешь дело. Если продолжишь, придется лишить тебя жизни, так и знай…

Дарен унижено кивнул.

Я схватила девушку под локоть и повела её прочь. Отчаянно всхлипывая, та бормотала:

— Этот кулон… единственное, что осталось мне на память о Вилли. Но Вилли погиб… Мне так плохо, так тяжело!

— Нам