всем тяжело, — ответила ей жестко. — Дарен не оставит тебя в покое. Тебе лучше покинуть поместье.

Девушка разрыдалась ещё сильнее.

— Но как я уйду? Привыкла здесь, работаю уже несколько лет. Это место стало моим домом…

— Я не всегда буду рядом, чтобы защитить тебя, — бросила я напряженно, отмахиваясь от её причитаний. — Решай сама.

Отпустила её, развернулась и посмотрела в заплаканные глаза.

— Дарен очень опасен, коварен и злопамятен. Твоя судьба в твоих руках. Уволить его, к сожалению, я не могу. ПОКА не могу. Поэтому запомни предупреждение…

Служанка наконец кивнула, а я, развернувшись, ушла прочь, направляясь куда глаза глядят, пытаясь утихомирить бушующие эмоции и отдышаться.

Вспомнила, что юбка всё ещё задрана, и поспешно опустила её. Хотелось собраться с мыслями, но отвлекал лай собак и кудахтанье кур. Где бы найти место поспокойнее?

Вдруг внимание привлекла промелькнувшая тень впереди. Замызганное платье грязно-фиолетового цвета напомнило о Магаре. Казалось, это было совсем недавно, когда мы познакомилась с ней впервые. Но насколько легче было на душе, когда Ксандер был жив!

Однако бросать всё на полпути нельзя.

Таинственная темница манила. Могла ли она быть связана с нападением, которое стало таким трагичным?

Я тоже ушла в тень и начала медленно двигаться вдоль построек. К счастью, слуги разбрелись кто куда; после похорон работа в поместье не кипела. Все отходили от трагедии. Мне это было только на руку.

«Фиолетовое пятно» свернуло за угол. Я рванула вперёд, стараясь бежать бесшумно и придерживая юбки, чтобы не наступить на них. Наконец, приблизилась к нужному углу и осторожно выглянула. Так и есть, Магара тащила два тяжелых ведра, направляясь к последнему в ряду хозяйственных построек неприметному сараю. Я назвала бы его хлевом, где держат свиней. Может, она действительно кормит именно их? Но сама ведь сказала, что носит пищу в темницу. Может ли темница быть именно там?

К сожалению, впереди было широкое открытое пространство, и пробраться незамеченной через него не удалось бы. Пришлось идти в обход. Пару раз теряла из виду «фиолетовое пятно», но Магара снова появилась в поле зрения. Она действительно зашла в это ветхое деревянное строение. Старая дверь скрипнула. Внутри было темно, но звуков, подтверждающих теорию о хлеве, слышно не было.

Я подождала секунд двадцать и прошмыгнула следом. Оказавшись в темном помещении, откуда отчаянно несло плесенью, огляделась. Нет, это не хлев, нет характерного запаха. Помещение узкое, стены старые, обшарпанные, большая часть глины с них отвалилась. Дальше был проход куда-то. Долго блуждала по непонятным закоулкам, пока не заметила, что пол неуклонно опускается под углом вниз.

Сердце заколотилось от волнения и предвкушения. Неужели всё так просто? Эта темница здесь? Не успела так подумать, как впереди послышался шум. Кто-то ворчал мужским голосом.

— Магара, где тебя черти носят? Узники устроили настоящий ор. Требуют жратвы…

— Отстань, Мемрик. Задержалась на похоронах. Эта идиотка, хозяйка, устроила тошнотворное представление, вещая о великих геройствах. Фу, лицемерка белобрысая! Ненавижу её…

Я скривилась. Вот это номер! Кажется, у меня на одного врага больше. Ах ты, шкура немытая! Лицемеркой меня называешь? Глаза сузились от злости. Едва не плюнула на пол, но сдержалась. Никак не избавлюсь от этой надоедливой привычки. Нужно вести себя тихо, как мышь.

Послышался стук, потом скрежет: кто-то открывал засов. Дверь со скрипом отворилась, и Магара потопала дальше.

— Проклятье, как тут холодно! — бросила она раздраженно, а я услышала отчетливое эхо. Всё верно, темница там.

Как же теперь пробраться туда незамеченной?

* * *

Две недели спустя…

— О Боже! — сорвалось с моих губ.

— О Боже! — повторило сердце.

К лицу прилила кровь, в голове запульсировали молоточки.

Не может быть! Я помутилась разумом?

Передо мной стояла точная копия преподобного Ксандера.

— Это вы? — прошептала с болезненной, отчаянной надеждой.

Но ведь он умер! Сама видела. Да и у священника не было таких зелёных глаз…

Глава 20. Зеленоглазый незнакомец…

Путь в темницу…

Я исследовала все возможные пути в темницу уже больше двух недель. Это было слишком серьёзное дело, чтобы рисковать и начинать дело неподготовленной. Чувствовала, что провалить это задание нельзя. Моя тактика была своеобразной и неторопливой. Пословица «семь раз отмерь, потом отрежь» сюда подходила лучше всего. Долго готовлюсь, но потом всё делаю в совершенстве. Тише едешь, дальше будешь — мой принцип. Но это не значит, что я не могу иногда импровизировать и бросаться в гущу событий. Просто именно в этом случае подобное было недопустимо.

За эти две недели у нас с мужем возникло несколько конфликтов. «Пособачились» словесно, как и в прошлые разы. Генри был той еще крысой, которая, я теперь знала, что-то готовила против меня.

Периодически меня вызывали на общий завтрак. Зачем — не знаю, вероятно, чтобы задавать тупые вопросы. Джонатан, похоже, решил остаться у нас жить. По крайней мере, не было заметно, чтобы он собирался уезжать. Не особенно хотелось вникать в их проблемы, но у них явно были какие-то политические игры и противостояния с неизвестными мне лицами. Всё это было мне на руку — опальную графиню пока не трогали.

Понимала, что это временно. Как только они уладят свои вопросы, возьмутся за меня с новой силой. Но к тому моменту, я надеюсь, сумею раздобыть несколько козырей, и один из них — это та самая темница, которая меня так манила. На так называемых завтраках Генри требовал раскрыть, каким колдовством я занимаюсь и когда прекращу. Упоминал какие-то рабские печати, которые он готов был поставить мне на лоб, если я не начну подчиняться. В общем, нёс всякую чушь. Даже Джонатан не одобрял этого, посматривая на сына, как на идиота. Эх, не достался сыну отцовский интеллект…

Свёкор тоже за мной наблюдал, но, видимо, интересовала я его мало. Он не видел во мне опасности, учитывая, что в последнее время я откровенно не нарывалась. Кстати, за Дарена мне ничего не было. Похоже, он был ещё тем забиякой, который наконец-то получил по заслугам.

Интересен был тот факт, что местного военачальника, у которого этот Дарен являлся заместителем, я до сих пор не видела. Он всё время был в отъезде, что наталкивало на некоторые мысли. Возможно, где-то воюет, а мои так называемые родственнички ведут настоящую войну. Пожалуй, именно этим можно объяснить напряжение вокруг и равнодушие к моей скандальной персоне. Даже слежка фактически прекратилась, что, безусловно, радовало.

Со слугами у меня начали складываться кое-какие отношения. Служанки, которые обслуживали меня ежедневно, больше не выглядели хмурыми и раздражёнными. Заходили