– Извини, – прошептала я, чувствуя себя на редкость глупо.

– Ни за что! – в голосе Феликса явно слышался еле сдерживаемый смех.

А вот мне было не до шуток. Я была занята ответственным делом: краснела. А когда мои волосы освободили отпряжки ремня, я решила, что стоит покаяться. И созналась, что не утерпела и сунула нос в дело «”Кемзит” против Махова».

– И? – с любопытством спросил Феликс.

– Не совсем поняла, – я тряхнула освобожденными, наконец, волосами и поднялась на ноги, – зачем ты хочешь оспорить сделку по продажам части пакета акций завода? Это же напрямую не связано с иском о занижении прибыли.

Он ничего не ответил, но по его насмешливому взгляду я поняла: связано.

– Я могу помочь? – вырвалось само собой.

– Думаю, что да, – кивнул Феликс. – Хотел подключить только Макса, но втроем мы справимся быстрее.

«Быстрее» закончилось ближе к часу ночи. Все это время мы сидели, зарывшись в бумаги. За двенадцать часов я узнала о деле Махова многое. Перед глазами рябили строчки из договоров, правил, уставов компании. И когда от Макса уже послышалось: «Бесполезно», мне на глаза попался один из последних пунктов.

– Смотрите. – Я ткнула в лист.

Ко мне тут же, как два ворона, слетелись Феликс и Макс. Один выглянул из-за правого плеча, другой из-за левого. Прямо ангел-хранитель и демон-искуситель. Только слегка встрепанные и дико уставшие. А потому понять, кто есть кто, было тяжеловато. Оба больше напоминали зомби.

– Они продали акции, когда у Махова закончился один договор, – продолжила я, – а второй еще не начался.

– И что?..

– Ну, мы то давно выяснили, – с двух сторон одновременно заговорили зомби.

– Под договором о продаже, судя по формулировке вот этого пункта, должна была стоять и его подпись. А ее нет.

– Хм… – встрепенулся Макс.

– Так. Похоже, увольнение Махова – лишь попытка замести следы, – прищурился Феликс.

Ну да. Хочешь что-то скрыть – подними шумиху, но только по другому поводу.

– Я позвоню адвокату, который представляет интересы акционеров… – цапнул трубку Феликс и… И положил ее обратно, посмотрев на часы. – Но завтра. Все завтра. А сейчас пора спать! – Он решительно ослабил галстук, словно собирался заняться этим прямо здесь и сейчас. – Макс, вызывай такси.

Когда мы втроем подошли к парковке, там сиротливо стояла лишь одна из двух заказанных машин.

– Водитель второй написал, что будет только через десять минут, – отчитался Макс и, жестом показав на имеющееся в наличии, предложил: – Татьяна…

Я отрицательно мотнула головой. Нет, нет. Хоть я и устала, но не откажусь еще немножко постоять. Подышу чудесным ночным воздухом. Прохладным и свежим. А то, что в метре от меня его же будет нюхать и Феликс, ну совершенно значения не имеет.

– Десять минут? – вмешался босс. – Да за десять минут я Татьяну сам по пустым улицам до дома довезу. Макс, давай ты на этом, а второй машине – отбой.

Про десять минут он, конечно, слегка погорячился, но я не возражала. Десять, двадцать – какая разница?

– Тогда до завтра, – вскинул руку Макс и, по-мальчишески улыбнувшись, запрыгнул в такси.

Сыто уркнув мотором, оно сорвалось с места и растаяло в ночи. Мы тронулись следом. Когда только начали выруливать с парковки, за нами крадущимся тараканом зашелестела шинами по асфальту черная машина.

– Тань… – Феликс настороженно глянул в зеркало заднего вида. – Пристегнись.

Едва раздался щелчок моего ремня безопасности, водитель ударил по газам. Резко вырулил, полоснув светом фар по асфальту, и разогнался за пару секунд. Машина сзади так же резко вырулила, а потом… А потом свернула на ближайшем перекрестке.

– Показалось, – выдохнул Феликс.

– И часто тебе так… кажется? – Я чуть повернулась, чтобы видеть его лицо.

– Бывает. После одного случая на заре адвокатской карьеры. Я взялся за дело об аварии. И добился условного срока для подзащитного. Спустя два дня после оглашения приговора и освобождения из зала суда его нашли убитым в его же подъезде. Отец пострадавшей девушки не согласился с решением служителя Фемиды и решил сам разобраться.

Я сглотнула. Откровения во втором часу ночи не всегда пахнут розами. Иногда – и кровью.

– Убив моего клиента, спятивший мститель в тот же вечер пришел и по мою душу. – Феликс спокойно смотрел на дорогу, обхватив сильными ладонями руль.

И не разгадать, что там под маской холодности: океан, стакан виски и кубики льда, сталь небес, опаленное знамя победы или мгла и талон к психиатру в среду?

– После того случая я всегда настороже. Все знают, что право на адвоката имеет любой. И честный человек, и отпетый мерзавец. Знают, но не до конца понимают. – Феликс плавно крутанул руль, сворачивая с проспекта. – Зачастую не разделяют, где клиент, а где адвокат. Особенно если дело громкое и пресса постаралась. Тогда запросто может снести волной народного гнева. Под каток людской злости попадают и подозреваемый, которому еще не вынесли приговор, и его защитник.

– Да уж… – поежилась я.

– Но история с той аварией меня многому научила. Мало быть хорошим адвокатом…

– Надо тщательнее выбирать дела? – подхватила я, чувствуя себя студенткой на лекции.

– Нет. Надо просчитывать все на несколько шагов вперед.

– Как сегодня с Маховым?

– Да. Думаю, нам удастся добиться досудебного урегулирования по взаимному соглашению сторон.

«Порою суд как война, – подумалось мне. – И лучшей считается та, которой не случилось». В салоне воцарилась тишина. Не давящая, а… объединяющая. Которая одна на двоих. Тех, кто понимает другого без слов.

Машина плавно остановилась у подъезда.

Мой взгляд пробежался по сильной прямой спине, на миг замер на жестком воротнике рубашки, скользнул на крепкую шею, на чуть волнистые иссиня-черные волосы, потом на четко очерченные скулы и остановился на губах.

Почему-то тянуло смотреть и смотреть на них. Не отрываясь. Но не стоило. Феликс – мой начальник. И влюбляться в него – плохая идея. Мне нужна работа, а не разбитое сердце. А то, что оно быстро разлетится на осколки, – это как пить дать. Вспомнить, например, сегодняшнюю… как там ее… Милану. А сколько у Феликса таких Милан?

Я перевела взгляд на мужские руки, лежавшие на руле. Вспомнила, как они крепко держали меня, зависшую между небом и землей на ливневке… Теплые, большие, сильные…

Захотелось, чтобы именно эти руки украли меня. Украли у долгого дня, у короткой ночи, у моих глупых мыслей и страхов. Подхватили, унесли туда, где есть счастье.

Горячие, чуть шершавые пальцы коснулись моей скулы. Послышался щелчок расстегивающегося ремня безопасности, и Феликс наклонился ко мне. И то ли почудилось, то ли послышалось