– Как на кофеин? – улыбнулся «тевтонец».

– Да. – Я чуть наклонила голову и мысленно представила красную точку прицела между бровей Михаэля.

Полегчало.

– Татьяна, своей неприступностью вы бросаете мне вызов.

Как Иерусалим крестоносцам, ага. Ну реальный тевтонец. И плевать, что на нем не железная броня, а дорогой костюм. До башки все равно не достучаться, словно на ней нахлобучен шлем. Цельный. Без единой дырки. И сквозь него тевтонец категорически не слышит слово «нет»

– Мне расценивать это как угрозу преследования? – Я приподняла бровь.

– Понял. Ухожу. Но не прощаюсь.

И он действительно удалился. Договор купли-продажи я составляла скрупулёзно, проверяя каждую запятую. Так, чтобы у Феликса не было повода вызвать меня к себе в кабинет при клиенте, дабы что-то исправить.

В обед я положила папку с документами господина Веля на стол Феликсу и до окончания рабочего дня сидела как на иголках. Но к начальству меня больше не вызывали. Я перевела дух и засобиралась домой.

Зря. Нельзя новичку в первую неделю уходить вовремя. Примета плохая. Надо задержаться, показать свое рвение. Иначе можно огрести неприятности в виде проваленной стажировки.

В моем случае примета сработала наполовину: провала не было, зато неприятностей – дворец и летняя резиденция. На крыльце стоял «тевтонец». Да как стоял – в фирменной позе Макса Барских «любите меня, я готов».

В руках «тевтонец» держал веник… пардон, букет. Охапка цветов была здоровенной. Нажористой такой. Бутоны свежие, наверняка сочные. На животноводческой ферме коровы бы оценили.

– Это вам. – Он протянул мне упакованную по всем правилам флористики зелень.

Я огляделась по сторонам.

– А что вы ищете, Татьяна?

– Черен. Сейчас воткну его в подарочный веник и дам деру на получившейся метле. Как любая порядочная ведьма…

– А-а-а, – Вель чуть натянуто рассмеялся. – Это тот особый загадочный русский юмор, который я порою не могу постичь.

Да ты не только юмор, ты самого простого слова «нет» постичь никак не можешь!

– Татьяна. – Поняв, что я не собираюсь брать букет ни под каким соусом, тевтонец сунул его под мышку и перешел на деловой тон: – Давайте заключим соглашение. Всего один ужин. И если во время него я не смогу поменять ваше мнение обо мне, я отступлю. Обещаю, что не буду больше преследовать, забуду ваш адрес и…

Это была не сделка, это был шантаж! Ну что ж, дружок, ты напал на юриста.

– Отлично, договорились. Тогда подождите пару минут. Я сейчас вернусь. – Засим оставила озадаченного тевтонца на улице.

Сама же резво метнулась в офис, где и составила договор. Вписала сегодняшнюю дату, добавила, что после оной Михаэлю Велю запрещается приближаться к Татьяне Александровне Серебрянской ближе, чем на сто метров. Указала размер компенсации в случае нарушения данного пункта договора. Подумала, достаточно ли пяти нулей. Решила, что нет, и мстительно прибавила еще один. А что? У юриста даже признание в любви должно быть заверено нотариусом. Чем договор о свидании хуже?

– Подпишите. – Спустя двадцать минут я с совершенно серьезным видом протянула тевтонцу два экземпляра договора.

Вот так абсурд, возведенный в квадрат и обернутый в упаковку из грамотных формулировок, может стать реальным юридическим актом. С другой стороны – в Израиле приняли же на полном серьезе закон, запрещающий ковыряние в носу в субботу…

– Сколько? – увидев сумму компенсации, удивился тевтонец, уже было занесший руку для подписи.

– Всего лишь финансовое выражение нерушимости слова джентльмена. Или я слишком дёшево его оценила? Нужно было указать большую сумму?

Тевтонец мгновенно поставил размашистую подпись:

– Надеюсь, что после нашего ужина мы просто разорвем этот договор.

– Сейчас это и проверим. – Я кивком указала на пельменную «Сибирские традиции».

Судя по вытянувшемуся лицу, белобрысый не так представлял себе романтический вечер. Кафешка была в лучших традициях заведений быстрого питания средней руки. Это становилось понятно с первого взгляда на припаркованные рядом машины: заниженные десятки, которые были настолько затонированы, что еще немного – и начали бы поглощать и свет, и материю подобно черной дыре.

– Может, выберем другое место? – впервые за все время нашего знакомства засомневался тевтонец.

– Здесь отличная кухня, – уверенно произнесла я, не уточняя, что отличная от стандартов высокой, ресторанной.

Глава 5

Если, увидев человека, вы ощущаете чувство,

будто вы были знакомы в прошлой жизни, знайте:

возможно, вы и правду встретились пару веков назад.

На инквизиторском костре.

Татьяна Серебрянская

А дальше начались танцы без бубна. Тевтонец пытался произвести на даму впечатление. Правда, сделать это без божоле и фрикасе, имея в меню лишь пельмени уральские, блинчики и рассольник, оказалось слегка проблематично. Зато как он обрадовался, обнаружив знакомые каждому европейцу «Пепси» и «Колу»! Еще больше оживился, когда я согласилась. Видимо, от большой радости заказал их по литру на душу. Натурально. Когда передо мной появился громадный стакан, я призадумалась: его легче выпить или в нем утонуть?

Букет – пышный, дорогой – лежал на стуле, и официантка покосилась на него, подходя к нам. Впрочем, вазу не предложила. Видно, в пельменной такой посуды для цветов не водилось.

– Вам блинчики с ветчинкой или сладенькие? – проворковала девушка, записывая заказ.

С чем, с чем? С ветчинкой? Я едва не засмеялась. Да и у тевтонца на долю секунды растянулись губы в улыбке.

Стоп! Не мог иностранец, не понявший шутку про метлу, смеяться над «ветчинкой». Он прекрасно все понимал. И интонации, и полутона. И мое «нет». Просто виртуозно притворялся.

– Ну что, а теперь по существу, – произнесла тем самым особенным казенным тоном, какой подметила у прокурора, когда проходила практику.

Даже руки перед собой сложила, как прилежная школьница.

Хватит бояться, злиться, пытаться убежать, уклониться от встречи. Я дам отпор здесь и сейчас.

Чуть наклонившись вперед, прищурилась. Я не знала, как назвать то ощущение, которое родилось у меня сейчас под ложечкой. Запульсировало, разрастаясь, разгоняясь по крови. Наверное, то же самое испытывает ищейка, взявшая след.

Я видела перед собой не Михаэля Веля, влюбленного психа, ошеломившего меня при первой встрече, разозлившего при второй и напугавшего при третьей. Нет.

Передо мной сидел подозреваемый. И мне нужно было провести допрос.

Именно сейчас я поняла, что имел в виду Феликс, говоря, что костюм – это броня юриста, а оружие – его интуиция, помноженная на интеллект. В пиджаке я чувствовала себя уверенной, собранной, деловой и вооруженной.

Тевтонец это ощутил.

– Значит, во влюблённость не поверили? – он усмехнулся и откинулся на спинку стула.

Расчетливый делец таки сбросил маску.

– Нет!

Мой ответ напоминал ход шахматной партии. Вот только