полковник Бережной, приняв командование над подразделениями попаданцев из будущего, подкрепивших высадку Евпаторийского десанта, вступил четвертого января сорок второго года. В результате энергичных действий подчинённой ему сводной механизированной бригады сначала была освобождена Евпатория, а потом, когда для налаживания взаимодействия на плацдарм прибыл спецпредставитель Ставки генерал Василевский, удалось добиться полного разгрома одиннадцатой армии немцев, освобождения Крыма и, соответственно, деблокады Севастополя. В дальнейшем товарищ Бережной, утвержденный Ставкой в должности командующего отдельной тяжелой механизированной бригадой особого назначения, зарекомендовал себя как грамотный и инициативный командир подвижного механизированного соединения. В зимнюю кампанию сорок второго года первая ОТМБ ОСНАЗ в течение февраля месяца принимала участие в операции «Звезда Полынь» по разгрому первой танковой группы противника, что привело к полному освобождению Таврии и Донбасса. После завершения активной фазы операции «Звезда Полынь» бригада тогда уже генерал-майора Бережного была переброшена на северо-западное направление, где до начала весенней распутицы совместно с танковой бригадой генерал-майора Катукова, другими частями и соединениями приняла участие в деблокаде Ленинграда и освобождении северной части Советской Прибалтики. Во время вызванной весенней распутицей оперативной паузы первая ОТМБ ОСНАЗ была переформирована в первый механизированный корпус особого назначения, напрямую подчинённый только Ставке, то есть лично товарищу Сталину. И одновременно такому же переформированию подверглась танковая бригада Катукова, ставшая вторым мехкорпусом ОСНАЗ. С тамошним товарищем Жуковым генерал Бережной пересекся во время Курско-Белгородского сражения, на стороне противника проходившего под кодовым наименованием «план Блау». Центральный фронт под командованием генерала армии Жукова тогда под натиском собранных против него ударных соединений вермахта держал отчаянную оборону, а когда враг выдохся, Бережной и Катуков с южного фаса Брянского выступа нанесли внезапный удар во фланг и тыл вражеской группы армий «Юг». В результате два миллиона солдат, из них девятьсот тысяч немцев, будто корова языком слизнула, из-за чего война пошла на такой крутой перелом, что все закончилось без всяких союзников уже к концу лета сорок третьего года блистательной победой Красной Армии, занявшей всю Европу, включая Британские острова. После этого, отряхнув с усов европейские крошки, русский медведь развернулся на восток. И генерал Бережной в ходе той версии войны был ничуть не менее знаменит, чем Жуков, Василевский, Рокоссовский, Катуков, Рыбалко, Лелюшенко и другие в Основном Потоке истории. Из ваших слов о том, что Вячеслав Николаевич кажется вам смутно знакомым, следует сделать очевидный вывод, что все воплощения маршала Жукова связаны между собой каким-то образом и могут хотя бы частично обмениваться информацией. Понятно?

По ходу этого рассказа у меня нестерпимо стало чесаться темечко, а голос стал отчетливо погромыхивать, отчего я подумал, что сейчас как вылезет наружу архангел и даст всем транды за непонятливость. Но обошлось, только местные мои собеседники стали какими-то особенно тихими и молчаливыми.

— Понятно… — поежившись, сказал Жуков, когда я закончил свою речь. — Но чего же такого надо было сделать, если не кидаться атомными бомбами, чтобы война закончилась уже в сорок третьем году?

— Нет, — сказал Бережной, — атомными бомбами мы не кидались. Хоть и был небольшой запас, но только нечистое это занятие. Тут дело было в другом. Во-первых, воевали по-умному, чтобы бить в самые уязвимые места противника, а не там, где ему будет удобно отражать наши наступления. Во-вторых, на недосягаемую высоту поднялось искусство разведки и дезинформации противника. В-третьих, мехкорпуса ОСНАЗ стали тем острым инструментом, который позволил применять приём стратегических окружений больших масс вражеских войск с их последующим уничтожением. В Основном Потоке я припомню только Сталинградский и Корсунь-Шевченковский котлы, да ещё операцию «Багратион» в Белоруссии, а в той версии войны, какую довелось воевать мне, такие операции на окружение и уничтожение насчитывались десятками. А мобилизационный ресурс для вермахта — слабое место. К лету сорок третьего года в строю вермахта и ваффен СС стояло только два миллиона половозрелых немецких мужчин, остальную же массу инертного наполнителя составляли так называемые евровойска, дикий сброд из насильно мобилизованных бельгийцев, французов, голландцев и датчан, сопливый и древнебородатый фольксштурм, а также фраубатальоны…

— Фраубатальоны? — хором спросили Жуков с Чуйковым.

— Да, — подтвердил Бережной, — мобилизация женщин — это последний отчаянный шаг Гитлера восполнить нехватку живой силы на фронте. Но только это не замедлило нашего натиска ни на минуту, ибо сдавались эти фраубатальоны советским войскам в полном составе.

— Да, — сказал Жуков, сдвинув фуражку на лоб и почесав затылок, — чудные дела. У нас до такой жути, чтобы бросать на фронт баб, не доходило. Теперь я понимаю, что мы так сильно Гитлера напугать не смогли.

— У вас поражение Германии созревало постепенно, — сказал Бережной, — успехи становили все скромнее, а неудачи все масштабнее, а у нас это выглядело так, будто в один момент из-под ног ушёл пол, а потолок упал на голову. Отсюда и испуг. Впрочем, о самом большом ужасе той истории мы вам ещё не рассказывали, ибо на то сейчас нет времени. Так что давайте, товарищи, я буду предаваться воспоминаниям о том мире как-нибудь потом, а сейчас приступим к нашим текущим делам.

— Да, — сказал я, — давайте начнём разбираться с тем, что вам предстоит делать уже через двое суток. Мы, собственно, к вам не с пустыми руками. Если позволите, то сейчас сюда принесут прибор, который позволит вам забыть про туман войны и неразбериху в собственных рядах…

Жуков и Чуйков переглянулись, и маршал Победы сказал:

— Вы, товарищ Серегин, нас заинтриговали. Несите ваш прибор, поглядим, что это за чудеса.

Пока я мысленно связывался с остроухими на челноке, генерал Чуйков позвонил на пост охраны с распоряжением «не препятствовать и проводить». И вот распахиваются обе двери, и появляется совершенно обалдевший сержант срочной службы (скорее всего, ещё и не целованный, и не балованный), а за ним две росло-мускулистых и сисястых остроухих втаскивают кофр с терминалом орбитальной сканирующей системы и устанавливают его на полу, раскрыв на две половины. После этого они, не говоря ни слова и гордо подняв головы, удаляются прочь. На лице у Жукова крупными буквами написано «ВОТ ЭТО ЖЕНЩИНЫ!!!».

— Это, — сказал я, — терминал орбитальной сканирующей системы, которую я подвесил над этим миром, чтобы иметь о нём всю информацию, какую только можно получить в принципе. Данный прибор функционирует в режиме регионального командования и настроен на отображение Европейского театра военных действий от арктических льдов до пустыни Сахары. Вот так мы его включаем и видим расположение частей Варшавского договора и НАТО, их перемещение, боевой потенциал и моральное состояние. В любой момент времени вы можете получить эту информацию и принять адекватное решение, потому что орбитальная сканирующая система видит все. А теперь