Греции база в Ливии стала неактуальной, так как теперь южной части европейской территории СССР и Средней Азии могли достигнуть куда более многочисленные бомбардировщики B–29, базирующиеся на авиабазы Инжирлик и Измир.

Даже при взлете с передовых баз, прежде чем достигнуть цели, B–36 должен был провести в воздухе шестнадцать-семнадцать часов, и при этом не сбиться с маршрута (а это запросто при трансполярных перелетах при отсутствии спутниковой навигации, Сигизмунд Леваневский не даст соврать). Малейшая ошибка в штурманских расчетах — и экипаж занесёт в такие места, откуда уже не дотянуть до ближайших американских авиационных баз. Положение экипажей осложняется тем, что если их вынесет восточнее Омска, то придётся брать курс на авиабазы в Южной Корее, Японии, Окинаве или Тайване, но совершить посадку там будет невозможно. Корея уже почти вся под красными, а остальные аэродромы в регионе сильно разрушены бомбовыми ударами, и благополучно посадить на них почти стотонную машину с размахом крыльев под семьдесят метров не получится. Поэтому, поскрипев мозгами, пентагоновские стратеги нарезали B–36 цели либо западнее Омска, с дальнейшей посадкой на европейских аэродромах либо восточнее Иркутска, с гарантией возвращения в точку вылета.

Впрочем, все это были пустые хлопоты, ибо ни одному стратегическому бомбардировщику, взлетевшему с баз в Гренландии и на Аляске, не было суждено даже достичь намеченных целей, а не то что совершить посадку на своём аэродроме. Громоздкие B–36 летели сквозь арктическую ночь тройками, при этом ведомые ориентировались на навигационные огни ведущих. А впереди их ждала невидимая и внезапная смерть. В навигации «Стилетов», опирающейся на сканирующую орбитальную сеть, не было ничего примерного и приблизительного, и свои жертвы они находили безошибочно, выходя на них в атаку с носовых курсовых углов. Стратегические бомбардировщики — штуки гораздо более крепкие, чем «юнкерсы» и «хейнкели», которых юным пилотессам доводилось сбивать в прошлой кампании, но по опыту охоты за тяжелыми самолетами-разведчиками был выработан безотказный приём уничтожения цели с первой атаки.

На больших высотах воздух настолько прозрачен и чист, что эффективность лазерных пушек на ближних и средних дистанциях почти не отличается от нормативов, рассчитанных для открытого космоса. Сведение всех четырех лучей в одну точку, в зависимости от дальности, производится бортовым искином автоматически… или не производится, если этот режим отключен пилотом вручную. В момент, когда на встречных курсах в атаке со стороны диска полной луны все четыре лазерных луча сходятся на кабине правого ведомого бомбардировщика, там мгновенно вспыхивает яростное пламя, похожее на огонь гигантской электросварки. Так при высокой температуре и неограниченном доступе кислорода горят магниевые сплавы, из которых ради облегчения веса собран планер гигантского самолета. И тогда живые, ещё оставшиеся внутри падающей с небес огромной машины, совсем недолго завидуют тем, кто легко и безболезненно, даже не успев испугаться, мгновенно умер в пилотской кабине. Набегающий поток воздуха раздувает этот пожар и все сильнее разрушает планер, и вот уже огненная комета, оставляя за собой дымный хвост, ввалится со звенящих высот на бесконечные арктические льды внизу. Феерически красивое зрелище.

Впрочем, оценивать великолепие огненного шоу было уже некому, потому что к тому моменту смертельные удары получили второй ведомый и ведущий бомбардировщик. Огонь с цели на цель переносил тоже искин, тратя на это не больше десятых долей секунды. Редко когда пилотессе «Стилета» приходилось делать второй заход. По жирной малоподвижной и совершенно небронированной мишени тут большого умения и не требуется; другое дело — маневренный бой истребителя с истребителем, когда цель оказывается в зоне поражения на те же доли секунды, и в неё надо успеть влепить очередь из магнитоимпульсника, лазерный или плазменный заряд. Расстреляв одну тройку, «Стилет» выходил на гиперзвуковую скорость, чтобы перехватить следующую групповую цель. И все начиналось сначала…

В результате действий космических перехватчиков ни один дальний бомбардировщик, летевший над Северным Ледовитым океаном или просторами Восточной Сибири, не смог даже приблизиться к указанным целям. Все рухнули с небес, усеяв обломками либо бескрайние ледяные поля, либо заснеженные склоны гор. И лишь через какое-то время охотники коренных малочисленных народов начали выносить «к людям» различные артефакты иностранного происхождения — от документов до автоматических пистолетов, бесполезных в трудной тундровой и таежной жизни. Очевидно, некоторым членам экипажей сбитых бомбардировщиков удалось выпрыгнуть с парашютом над сибирскими просторами, но никто из них не дожил до встречи с местными жителями. А быть может, просто её не пережил. Если янки стреляет в охотника из кольта, тот в ответ стреляет в него из винтовки — как белку, прямо в глаз.

При этом ни одного ядерного взрыва при падении самолетов на земле не случилось, а все дело в том, что бомбы Мк–4 и Мк–6, стоявшие в тот момент на вооружении американской стратегической авиации, являлись модификацией имплозивной бомбы Мк–3 «Толстяк», сброшенной на Нагасаки. Но, в отличие от прототипа, эти изделия американского атомбомбопрома имели простую и надежную систему предохранения от случайного подрыва. Бортинженер по вооружению должен был вручную вставлять в бомбу инициирующее плутониевое ядро прямо в полете, перед самым применением по цели. В противном случае не удалось бы избежать инцидентов со случайными ядерными и термоядерными взрывами, в том числе на собственно американской территории и в окрестностях мест базирования стратегических бомбардировщиков, как уже было, когда самолеты с бомбой на борту разбивались при взлете/посадке или роняли свой смертоносный груз где ни попадя.

Тем временем на родных аэродромах американское командование продолжало пребывать в блаженном неведении по поводу того, что их мальчиков, то есть летчиков, кто-то убивает с такой беспощадной эффективностью. Со связью в высоких широтах всегда плохо, и там никто не удивляется её отсутствию. Однако имеются относительно несложные способы сделать её ещё хуже — например, распылить в ионосфере пары натрия, что вызовет искусственное северное сияние, которое может быть дополнено системой постановки помех «Стилета», так, что ни у кого не возникнет вопросов, с чего это вдруг в эфире такая свистопляска.

Однако, едва стихла лихорадочная суета над северными просторами, и «Стилеты» через эвакуационные порталы вернулись в семьдесят шестой год на «Неумолимый», ожил европейский ТВД. На советских аэродромах, упреждая американцев в действиях, ровно на два часа на взлет пошло все, что только может летать — от массивных и громоздких тяжелых бомбардировщиков Ту–4 до шустрых истребителей МиГ–15. В том числе поднялись в воздух и представители вымирающей поршневой авиации — тактики тёмных эйджел нашли им такое место в общей формации, где они будут незаменимы. Целеуказания даны точнейшие, во главе полков, эскадрилий, а зачастую и звеньев находятся летчики с боевым опытом, в хвост и