class="p1">— Да, конечно, уважаемый брат! Я просто неправильно выразился. Мы по-прежнему делаем все возможное для того, чтобы…

— К сожалению, это не так. У меня есть последние данные по Великобритании и по Франции… Ыесмот-ря на то что ни на мгновение не иссякает — благодарение Аллаху! — поток отважных юношей, готовых с оружием в руках влиться в ряды борцов с неверными, вербовочные пункты Организации направляют их исключительно в район Персидского залива.

— Что же поделаешь? — развел руками международный террорист по прозвищу Абу-Джихад, затягиваясь ароматным дымом наргиле. — Именно там, на Ближнем Востоке, пролегает сейчас главный фронт священной войны.

— Я не спорю, — вынужден был согласиться Закатов. — Это действительно так…

Он аккуратно обтер мундштук чистой салфеткой и положил его перед собой:

— Как известно, для войны необходимы всего три вещи: деньги… деньги… и еще раз деньги.

Абу-Джихад улыбнулся и сделал затяжку:

— Знакомая, вечная истина.

— О какой сумме идет речь? — уточнил пакистанец.

— Тот человек просит не меньше пятидесяти миллионов долларов.

— Это серьезные деньги.

— Но ведь согласитесь, господин Хан, мы обсуждаем нечто большее, чем покупка или продажа обычного ящика ручных гранатометов по полторы тысячи за штуку…

— Тогда я хотел бы еще раз услышать, что именно вы предлагаете.

Ахмед Закатов сел поудобнее, положив под локоть еще одну подушечку, набитую верблюжьей шерстью.

— Мне придется повторить все с самого начала? — Нет, ну что вы! Коротко, только самое главное.

— Хорошо. Как уже говорилось, на прошлой неделе в Лондоне на меня вышел один довольно странный русский. Раньше он был шпионом, служил в ФСБ и воевал против нас. Потом, судя по всему, занялся политикой, сделал ставку на дохлую лошадь, убежал из страны — и теперь скрывается от своих бывших коллег в эмиграции.

— Что это за человек? — поинтересовался АбуДжихад. — Кто он такой?

— Мне пока не хотелось бы называть его имя.

Пакистанец кивнул, признавая за собеседником право на подобный ответ. Во всяком случае, на этом этапе коммерческих переговоров.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Этот русский сообщил, что располагает достоверными сведениями о некоем взрывном устройстве, тайно доставленном в Англию советской военной разведкой еще пятьдесят лет назад, когда у СССР уже имелись атомные технологии, но еще не было надежных средств доставки достаточной дальности. По его информации, устройство состоит из обычной взрывчатки и нескольких контейнеров с радиоактивными веществами, то есть фактически представляет собой то, что теперь называется «грязной» бомбой… Эта бомба была смонтирована и укрыта на одной из квартир в центре Лондона, что давало Советскому Союзу возможность в случае начала третьей мировой войны моментально превратить центр английской столицы в радиоактивное кладбище. А войну, если помните, все тогда ждали со дня на день…

— Кто должен был произвести взрыв?

— Специально обученный человек, по соответствующей команде из Москвы.

Пакистанец внимательно посмотрел на Закатова:

— Но ведь прошло столько лет…

— Русский клянется, что взрывное устройство по-прежнему находится в рабочем состоянии.

— Что именно он может нам сообщить? Какими сведениями он располагает?

— Адрес в Лондоне, где спрятана бомба. А также фамилию и имя советского агента, который за ней присматривает…

— И что это нам дает?

— Организация получает возможность нанести смертоносный удар в самое сердце ближайшему союзнику США по антитеррористической коалиции! Очевидно, что взрыв «грязной» радиоактивной бомбы посреди Лондона затмит собой даже одиннадцатое сентября…

— Звучит привлекательно, — закатил глаза вверх, под глиняный потолок, международный террорист по прозвищу Абу-Джихад. — Кстати, откуда у русского эти сведения?

— Он не сказал. И не скажет, я думаю…

— Вы ему доверяете?

— Я никому не доверяю, уважаемый господин Хан. Даже самому себе!

— Как-то все подозрительно вовремя… — вздохнул пакистанец. — Какое радиоактивное вещество использовано в бомбе?

— Он что-то говорил мне про полоний, про его изотопы… но я не уверен.

— Чего он хочет, этот ваш русский?

— Денег, разумеется. И хотя бы несколько часов — для того чтобы успеть покинуть Лондон перед тем, как этот город превратится в зону бедствия и катастрофы…

— Это не провокация? Как вы полагаете?

— Не исключено, — согласился Ахмед Закатов. — Однако, с другой стороны, чем вы, в сущности, рискуете, принимая предложение? Всего лишь деньгами, к тому же не такими большими. А вот я действительно могу потерять в Великобритании все, что имею…

— Да, ваши гостеприимные друзья-англичане вряд ли простят вам участие в подобном проекте! — АбуДжихад рассмеялся и даже хлопнул себя ладонями по коленям.

— Я не люблю иметь дело с неверными, — негромко, но так, чтобы его услышали, произнес пакистанец.

— Что же поделаешь?

— Нужно, чтобы этот русский доказал свою искренность.

— Каким образом?

— Для начала предложите ему принять ислам…

* * *

Площадь перед аэропортом Пулково-2 нехотя пенилась грязными лужами. Противный, холодный ноябрьский ветер швырял по стеклам свинцовые россыпи дождевых струй.

Судя по надписи на световом табло, самолет Британских авиалиний вылетал из Санкт-Петербурга по расписанию.

— Спасибо.

— Счастливого пути!

Рассчитавшись с таксистом, Владимир Александрович Виноградов прошел первую зону досмотра и встал в очередь на регистрацию.

— Проходите, пожалуйста…

Ни таможенник с постным выражением на помятом лице, ни пограничная девушка в форме старшего прапорщика не проявили к Виноградову ни малейшего интереса.

— Всего доброго!

— До свидания.

Потом был еще один досмотр сотрудниками службы авиационной безопасности: с короткими перебежками пассажиров по ковру, в одних носках, без обуви, с торопливым освобождением карманов от всего, что может зазвенеть или вдруг запищать под металлоискателем…

Тем не менее уже через десять минут Виноградов бродил с синей пластиковой корзинкой по магазину аэропорта, раздумывая, что бы такое беспошлинное приобрести на дорожку. Как правило, кто-то из его женщин, жена или дочери, непременно заказывал что-нибудь из парфюмерии, но на этот раз Владимир Александрович не был обременен подобного рода семейными поручениями.

Поэтому Виноградов пребывал в затруднении…

Покупать и везти с собой в Англию виски или джин казалось не совсем приличным. Бутылка водки по традиции лежала в чемодане — скорее для представительских нужд, чем по необходимости. Вино, ликеры, сладости и сигареты вообще никакого интереса не вызывали…

В конце концов Владимир Александрович купил бутылку «Адвоката» и поднялся на второй этаж.

Посадку еще не объявили.

Виноградов нашел себе место в кресле, напротив телевизора. Пристроил рядом прозрачный полиэтиленовый пакет с ликером…

Дорога. Опять дорога…

Путешествующий по необходимости человек находится в некоем относительном небытии — в начале при его уже нет, а до конечного пункта еще предстоит добраться.

Другое дело, когда едешь для собственного удовольствия. Тогда уже сам процесс становится едва ли не конечной целью, глаза распахнуты, чувства обострены, и хочется не упустить ничего из меняющегося калейдоскопа впечатлений.

Владимиру Виноградову, правда, чаще приходилось оказываться