были быть длинные волосы. Если снимет заколку, наверное, будут ниже лопаток.

— Ты красивый, — сообщила она нахально прямо в лицо.

— Неужели? Или, быть может, это скрывает страшные шрамы и уродства? — постучал Вейлей по маске, которую носил, пальцем.

— Точно красивый, — пробормотала Сальвет на ушко, касаясь языком чужой шеи. Размеренный пульс, ощущаемый ею, действовал возбуждающе. Как и тепло тела, на котором она беззастенчиво сидела.

Вейлей не отвечал на ласки, но не мешал. Просто в какой-то момент уточнил, хочет ли его госпожа заняться сексом в воде. На его взгляд в кровати было бы удобнее. Если, конечно, госпожа захочет прислушаться к совету.

За тем, как ее вытирают, смотрела блестящими глазами. Почему-то сердце замирало от любого движения обнаженного мужчины, под светлой кожей которого перекатывались мышцы, стоило напрячься хоть немного.

— Прошу простить за грубость, но у меня такое чувство, что вы никогда не видели мужчину без одежды, госпожа, — все-таки заметил Вейлей, заворачивая девушку в пушистое светло-зеленое полотенце.

— Ты мне нравишься, — с улыбкой сообщила тому Сальвет. Задумалась и не обратила внимания на то, как сощурились ясные глаза в прорезях маски. — О! Как насчет сыграть? Несколько партий?

— Вы хотите сегодня играть в настольные игры, госпожа? — с недоверием уточнил Вейлей, покидая ванную комнату, полную пара, следом за Сальвет. И добавил. — На раздевание не получится.

Намек на полотенце, которое повязал себе на бедра, и на то, в которое была замотана сама Сальвет, прозвучал совсем прямолинейно.

— На поцелуи? — попытала счастья Сальвет, плюхнувшись на кровать. Взгляд сместился следом за Вейлеем к шкафам, в которых тот принялся перебирать коробки. Кажется, она могла любоваться им вечно. Занятное чувство, которое наполняло до кончиков пальцев какой-то странной дрожью. Приятное донельзя.

— Прошу прощения, госпожа, — эхом отозвался Вейлей, занятый выбором. — На поцелуи не играем.

— А жаль, — честно призналась Сальвет. Чего-то такого она ожидала, поэтому не удивилась. — А как насчет выпивки?

Взгляд поднялся к ней поверх коробки. У Сальвет дыхание перехватило от желания, которое вызывал этот солнцерожденный любым своим действом. Вряд ли Вейлей догадывался о том, что возбуждало еще сильнее. Запретный плод сладок.

— Вы проиграете, госпожа, — прозвучал уклончивый ответ на то, можно ли сегодня спаивать его.

— Значит, сыграем! — обрадовалась Сальвет. — Я точно выиграю!

— Сильно сомневаюсь, — улыбнулся мелодичный голос, ласкающий слух. Вейлей подошел ближе к кровати, закрыв дверцу шкафа, опустился на ковер. Сделал приглашающий жест. — Прошу. Но помните, госпожа, что я предупреждал. Не расстраивайтесь.

— Помню, — Сальвет спрыгнула к подножию кровати. Стащила следом за собой бутылку. Поставила ее рядом с фишками, которые успел высыпать на ковер Вейлей. — Расставляй!

Это было весело. Разумеется, Сальвет проиграла первую партию. Вейлей вскрыл бутылку привычным движением. После первого глотка последовала половина содержимого той. Сальвет откровенно не везло, она проигрывала из раза в раз, но не унывала. Больше того, ее происходящее веселило. Поэтому, когда внезапно вдруг выиграла, сильно удивилась.

— Получилось, — сама не веря случившемуся, протянула она. После чего с радостным возгласом ухватила бутылку и метнулась вперед, повалив своего сегодняшнего противника по игре на ковер. — Ух, ты! У меня получилось, Вейлей!

— Поздравляю, — одобрительно заметил тот, наблюдая за девушкой, закутанной в пушистое полотенце, непроницаемым взглядом снизу-вверх. — Однако, по правилам проигравший пьет один глоток, а не половину бутылки. Вы не могли бы с меня слезть, госпожа, чтобы я мог принять свой проигрыш? Боюсь, так мы все прольем.

— Ты прав, — улыбалась Сальвет. Скатилась в сторону, протянула бутыль темного-сиреневого стекла. — Пей.

Наблюдая за Вейлеем, пригубившим бутыль, Сальвет подумала, что играть в эти игры с ним совершенно невозможно. Ее буквально током било от каждого прикосновения или даже мимолетного взгляда.

— Сегодня эротический массаж мне позволен? — протянула она, когда бутыль была отставлена на ковер к фишкам и игровому полю. В ушах приятно шумело. Кажется, сама она успела вылакать половину содержимого пузатой посудины. И ничуть о том не жалела.

— Если вам будет угодно, госпожа, — ответил утвердительно Вейлей.

Солнцерожденный поднялся с ковра, отошел к стене. Специальное ложе для массажа было вызволено из потайного отсека. Скинув полотенце, Сальвет улеглась поверх мягкого покрывала.

Это было божественно. Умелые руки доставляли просто неземное наслаждение, перемещаясь по всему телу. Приятный запах масла дурманил без того кружащуюся голову. Причем Сальвет не могла с точностью сказать, от чего именно та кружится.

Теплое обнаженное мужское тело на своем показалось просто сказкой. Поцелуев по-прежнему не было, но его руки дарили удовольствие. Было так хорошо, что сдерживать стоны Сальвет и не пыталась, наслаждаясь чужой близостью.

Словно лучи солнца, бегающие по коже.

Сальвет непроизвольно закусила губу, когда мужчина овладел ей. Без каких-то особых игр. И впервые в жизни это было так здорово, что она о них и не вспомнила.

После принимали душ. Вейлей молчал, смывая пот и масло с ее кожи. Сальвет не хотела разговаривать, наслаждаясь тишиной. Потом потянулась вперед и повалила его на теплые плиты. Тихо журчала вода, льющаяся чуть в стороне прямо с потолка.

Утром проснулась в одиночестве. Какое-то время лежала, глядя в темный полог кровати. Тело, кажется, хранило чужие прикосновения на коже. Словно солнечные лучи, падающие на землю.

Грустно.

Было бы странно, если бы Вейлей остался до утра. Интересно, в услугах здешних работников прописано совместное пробуждение?

Ей ведь было хорошо. А сейчас забавное чувство в груди.

Грустно.

За дверью одевшуюся целиком и полностью девушку уже поджидали. Не тот, кого хотелось бы видеть.

Грустно.

— Хранитель просила привести тебя к Светлому во дворец, как проснешься, — оповестил смутно знакомый голос, привычно зевающий от, кажется, вечного недосыпа.

— Что, тоже выдалась бессонная ночка? — улыбнулась Сальвет по привычке, чем из реального веселья.

Грустно.

Ей не ответили. Чистильщик молча пошел вперед, Сальвет за ним. Дом развлечений остался позади, а Сальвет шагала по улицам, ловила на себе брезгливые и презрительные взгляды окружающих, слушала краем уха смешки и оскорбления и думала. Думала о том, как ей хочется их убить.

Грустно. Ей грустно. Грустно настолько, что…

Грустно⁈

— Мне нужно вниз, — словно споткнувшись, остановилась она, уже понимая очевидное.

Сальвет беспомощно огляделась, словно ожидала увидеть Лестницу прямо здесь. Той ожидаемо не было в пределах видимости. Больше того, Сальвет не знала, где в Ша Тарэ должен