У двери, на выходе из игрового зала, стояло два охранника. Я шел так, словно их вообще нет, чувствуя при этом, как они пристально сверлят меня подозрительными взглядами. Главное не реагировать. Любой неосторожный взгляд или неуверенное движение, и я спалюсь. А применять печати подчинения в торговом зале, где стоят чувствительные датчики на обнаружение магии, было бы верхом глупости.

Я прошел мимо охранников, даже не взглянув на них, и вошел в дверь. Фух, вроде бы пронесло. Повернув направо, я двинулся в дальний конец коридора, где у двери в допросную стояло еще два амбала.

— Что-то вы быстро, — один из охранников озадаченно посмотрел на меня, — обещали быть через час.

— Срочный звонок, — нетерпеливо ответил я, — только переоделся и сразу обратно. Я его забираю, отстегивай, — кивнул я в сторону Милославского.

Охранники растерянно переглянулись, но спорить не стали. Один из них достал ключи от наручников и отстегнул Милославского. Я грубо схватил его за шиворот и рывком поднял со стула.

— Шевелись! Я спешу! — гаркнул я на Жоржа.

— К-куда? — заикаясь запротестовал Милославский. — Вы же сказали, что у меня есть час.

— Планы изменились! — крикнул я и толкнул Георгия к двери.

Я знал, что черный ход из казино был в аккурат за поворотом коридора, метрах в десяти от допросной. Для пущей убедительности я заломил Милославскому руку и развернул его в нужном направлении.

— Вас сопроводить до машины? — спросил все тот же охранник.

— Сам справлюсь. Еще не таких заламывали, — с напускной грубостью ответил я и повел сопротивляющегося Григория по коридору.

И тут мне на плечо легла тяжелая рука.

— Не положено, — пробасил охранник. — По инструкции мы должны вас сопроводить.

Да твою ж мать! Видно, все-таки придется использовать магию и надеяться, что мы успеем улизнуть до того, как сюда сбегутся все амбалы этого чудесного заведения. Я подготовил две печать подчинения, собираясь использовать их в самый последний момент, если мой обман раскроется.

— Ну, должны, так должны, — я равнодушно пропустил охранников вперед.

Те взяли под руки Милославского и повели к выходу. Когда до двери оставалось метра четыре, она внезапно открылась и на пороге, дымя сигаретой появился тот самый хлыщ, в облике которого я сейчас находился.

Вот это попадос! Что ж мне сейчас так не везет-то, все же хорошо было! Я судорожно соображал, что делать. Охранники тем временем в замешательстве остановились и уставились на вошедшего.

Ну что ж, думать уже некогда, надо импровизировать. Доставать амулет или кольца не было времени, а подключать Пушистика пока не хотелось, поскольку прямой угрозы моей жизни я не ощущал. Хотя дракон уже злобно вился над головой мужика в черном смокинге и выпрашивал разрешения хотя бы немного подпалить его густую шевелюру.

Охренеть, Пушистик, а это мысль! Только, чур, не сильно: шевелюра должна быть самой минимально прожарки. Но мой дракон меня, как всегда, не дослушал и смачно полыхнул пламенем, которое скользнув по касательной, напрочь сбрило у мужика все волосы с макушки. Охранники от неожиданности присели, а бедолага, оставшийся без волос, завопил на весь коридор. Подымил, понимаешь, сигареткой на свою голову.

Черт, да этот в смокинге сейчас и без сигнализации всех верзил сюда привлечет, а значит терять мне уже нечего. Я наложил печати подчинения на двух амбалов, держащих Милославского. А вот третья печать, полетевшая в паленую голову, наткнулась на сильную защиту и отскочила. Ну и фиг с ним, так разберемся.

Я приказал двум охранникам схватить болезного с пылающей башкой. Они отпустили перепуганного Жоржа и ринулись на любителя покурить сигаретки. Скрутив его, они повалили бедного мужика на пол и придавили сверху своими тушами.

В это время в коридоре уже вовсю завывала сигнализация. Я схватил растерявшегося Милославского за руку и потащил к выходу.

— Пошевеливайся, мать твою! — прикрикнул я на него. — Сейчас сюда вся охрана сбежится!

Григорий, выйдя из продолжительного коматоза, тут же пулей рванул за мной. Мы выбежали из казино и огляделись: вокруг был обычный питерский тесный двор, посреди которого стояла огромная церковь.

— Сюда! — крикнул Милославский и побежал к выходу из двора, скрытому углом здания.

Я рванул за ним. Мы выбежали на Невский и повернули направо. Пробежав метров десять, Григорий сиганул вниз по лестнице в подземный переход. По нему мы перебежали на другую сторону проспекта и осторожно выглянули наружу. На другой стороне, из двора с церковью, выскочило несколько охранников и начали озираться вокруг.

— Спокойно, — сказал я запаниковавшему, было, Милославскому. — Просто не дергайся и иди рядом. Да, и не глазей по сторонам, — одернул я Жоржа, который так и норовил повернуться в сторону охранников.

Мы, смешавшись с толпой, выходившей в это время из перехода, прошли несколько метров и свернули в переулок. Я через Пушистика контролировал обстановку и видел, что несколько групп охранников рассредоточились по возможным направлениям нашего отхода. Одна группа, перейдя, как и мы, на другую сторону проспекта, направилась в нашу сторону.

— Быстрее, за нами хвост. Да не оборачивайся ты! — снова осадил я Милославского.

Мы быстрым шагом вышли на улицу Ломоносова и свернули в сторону Садовой. Охранники, словно что-то почуяв, тоже укорили шаг.

Да что б тебя! Неужели и на них ману тратить придется? Я приготовил две печати временной слепоты и уже готов был их наложить, но тут совсем рядом с нами тормознуло такси, высаживая пассажира. Охренеть, как ты вовремя!

— Командир, до Васьки подбросишь? — крикнул я таксисту. — Плачу двойной тариф!

Водитель сразу заметно повеселел и согласно кивнул. Мы с Милославским запрыгнули на заднее сиденье и такси рвануло с места.

Ну вот и отлично — оторвались! Отделались всего лишь легким испугом и одной спаленной шевелюрой.

— Тебе куда? — спросил я Милославского.

Он замялся и ничего не ответил. Я понимал, что если парня взяли крепко за яйца, то идти ему, скорее всего некуда.

— У меня небольшая квартирка на Ваське. Если что, можешь там пожить, пока все не уляжется.

Жорж продолжал молчать, недоверчиво поглядывая на таксиста. Я понятливо кивнул и назвал водителю мой новый адрес. До места мы добрались минут за десять. Когда такси уехало, у Милославского, наконец, прорезался голос:

— Ты кто? — он удивленно и немного испуганно глазел на меня.

И только сейчас до