в знак порицания, то ли недоверия, то ли просто потому, что не был уверен, что правильно его расслышал.

«Я думал, что она мне изменяет», - сказал Клинг. «Я следил за ней.»

«Она не изменит тебе ни за что на свете, чувак.»

«Я знаю это.»

«Что, чёрт возьми, с тобой не так? Ты бегаешь за любимой женщиной?»

«Я знаю.»

«Играешь в полицейских и грабителей с любимой женщиной.»

«Я знаю.»

«Как она сейчас? На чём вы остановились?»

«Она пока не хочет говорить. Она говорит, что я причинил ей слишком много боли.»

«Да, но это ведь так и есть! Если бы я хоть раз пошёл за Кэролайн, она бы отправила меня в больницу.»

«Я знаю.»

Браун покачал головой: «Великий детектив, что с тобой?»

«Она думает... Арти, можно я это скажу?»

«Как я узнаю, что ты собираешься сказать, прежде чем ты это скажешь?»

В его голосе внезапно прозвучала злость. Как будто, предав доверие Шэрин, Клинг каким-то образом предал и его доверие. Что-то прозвучало предостерегающе. Клинг едва не отступил. Он глубоко вздохнул.

«Она думает, что я не доверял ей, потому что...»

Браун отвернулся от руля.

«Потому что она чёрная», - сказал Клинг.

«Ну?» - сказал Браун. «Это причина?»

«Я так не думаю.»

«Тогда почему она так думает?»

«Именно об этом я тебя и спрашиваю, Арти.»

«О чём, собственно, ты меня спрашиваешь, Берт? Ты спрашиваешь меня, подумала бы чёрная женщина, что её белый партнёр, который следил за ней, бессознательно вынашивал мысль, что все чёрные коварны, лживы и им нельзя доверять?»

«Ну, нет, я...»

«Я тоже твой партнёр, Берт. Ты считаешь меня коварным, лживым и не заслуживающим доверия?»

«Проехали, Арти.»

«Так о чём ты меня спрашиваешь, Берт?»

«Наверное, я спрашиваю... Не знаю, о чём спрашиваю.»

«Я никогда в жизни не встречался с белой женщиной», - говорит Браун.

Клинг кивнул.

«В отделе есть белые мужчины, которых я действительно знаю. Я доверяю им, как родным братьям.»

В машине стало жарко. Шум транспорта был оглушительным.

«Ты спрашиваешь меня, получится ли это, не так ли? Ты спрашиваешь меня, будет ли чёрно-белое работать? Я говорю тебе, что не знаю. Я говорю, что здесь столетия, Берт. Слишком много веков. Я говорю тебе, что надеюсь на это. Я надеюсь, что ты найдёшь способ, Берт. Здесь есть не только ты и Шэрин, понимаешь, о чём я говорю? Это нечто большее.»

Он кивнул, ещё раз посмотрел на Клинга, а затем снова повернулся к дороге и движению впереди, вцепившись в руль и всё ещё кивая.

* * *

На профессоре Дункане Ноулзе был фиолетовый галстук-бабочка с узором из маленьких белых ромашек. Он выглядел так, словно готов был взлететь на воздух. Лавандовая рубашка на пуговицах в тон галстуку. Льняной костюм цвета загара. Он сидел за своим столом с угловым окном, а утреннее солнце освещало кампус снаружи золотисто-зелёным светом.

«Ужасная вещь», - сказал он детективам. Ужасная. То, что случилось с Кристиной, конечно, но также ужасно для департамента и для самого университета Болдуина.»

Ноулз был заведующим кафедрой английского языка университета Болдуина (в действительности частный гуманитарный университет с таким названием, основанный в 1845 году поселенцами-методистами, находится на Среднем Западе США, в штате Огайо, примерно за 750 километров от Нью-Йорка – примечание переводчика). Клинг надеялся, что он не примеряет убийство Кристины Лэнгстон к репутации учебного заведения. Браун размышлял, где тот купил такой галстук-бабочку. Ему было интересно, как он сам будет выглядеть в таком же галстуке. Он размышлял, отнесётся ли его жена, Кэролайн, с понимаем к такому галстуку.

«В университетском городке большого города», - сказал Ноулз, - «можно ожидать досадных инцидентов, подобных этому…»

Досадные индиценты, - подумал Клинг.

«...но безопасность здесь, в университете Болдуина, необычайно высока. У нас никогда раньше не случалось ничего подобного. Никогда за всю нашу историю. Никто никогда не забредал сюда извне, намереваясь причинить зло.»

«Но кто-то же это сделал», - сказал Браун. «Прошлой ночью.»

«Именно так», - сказал Ноулз. «Это ужасно для университета. Только посмотрите на это», - сказал он и провёл ладонью по утренним газетам, разложенным на рабочем столе. «Кристина была убита вчера вечером, а газеты уже в бешенстве. Посмотрите на этот заголовок. «Безопасны ли наши кампусы?» Один-единственный инцидент...»

Инцидент, - подумал Клинг.

«... и они уже пишут об этом словно об эпидемии.»

«Мы пытаемся найти связь между убийством Кристины и двумя другими делами, которые мы расследуем», - сказал Браун.

«О, да, и не думайте, что газеты не раздувают из этого сенсацию. «Убийца с глоком»! Его делают похожим на Джека Потрошителя (псевдоним, присвоенный неустановленному серийному убийце, который действовал в Лондоне – примечание переводчика). Три убийства по совпадению...»

«Мы не думаем, что это совпадения», - сказал Браун.

«В этом городе, должно быть, тысячи таких оружий...»

«Нет, в каждом из убийств использовался один и тот же пистолет.»

«Ну, это выше моих сил», - сказал Ноулз и раскинул руки, как крылья, подтверждая мысль о том, что его огромный галстук-бабочка действительно может быть пропеллером. Браун всё ещё задавался вопросом, где он его купил.

«У нас есть имена других жертв», - сказал Клинг и полез во внутренний карман пиджака за записной книжкой. «Маловероятно, что кто-то из них был её студентом в то время...»

«Почему вы так считаете?»

«Ну... их возраст, например.» Он раскрыл блокнот и стал просматривать его. «Или она вела какие-нибудь вечерние занятия для взрослых?»

«Нет. Ну, она вела один курс по вечерам, да. Но это был семинар. И это были молодые студенты. Она вела три дневных занятия в неделю, по два часа на каждое. Один - по современной поэзии, второй - по поэтам-романтикам. Это были Китс (английский поэт-романтик – примечание переводчика), Шелли (английский писатель, поэт и эссеист – примечание переводчика), Вордсворт (английский поэт-романтик – примечание переводчика) и Байрон. Курс был разделён на две части.»

«В общей сложности она преподавала шесть часов в неделю. Ну, плюс семинар, конечно. Это ещё два часа в неделю. Всего восемь часов.»

«И она вела этот семинар по вечерам?»

«Да. По четвергам, с семи до девяти вечера, на тему «Китс и итальянское влияние». Либо в её классе, либо в её кабинете. В классе было всего полдюжины студентов... семь или восемь, не больше. Конечно, не больше.»

«Но, по вашим словам, это должен был быть вечер четверга.»

«Да.»

«Почему она должна была находиться в кампусе в среду