совсем недавно стал мужем любимой сестры императора, великой княжны Екатерины Павловны. Выдать Екатерину замуж Романовы решили после того, как к ней сватался сам Наполеон – и подыскали среди потенциальных женихов сына правителя маленького немецкого герцогства Ольденбург. Местом своей губернаторской резиденции Георг избрал Тверь, и здесь, в роскошном дворце, супруги прожили три года. Когда началась война с Наполеоном, и Тверь оказалась под угрозой французской оккупации, Георг Ольденбургский перенес свою резиденцию в Ярославль, но Путевой дворец вплоть до 1917 года оставался официальной резиденцией тверских губернаторов.

Георг Ольденбургский оказался единственным в местной истории иностранным принцем, который занимал пост тверского губернатора. В связи с этим среди местных историков ходят интересные конспирологические версии этого назначения. Мол, известно, что Екатерина Павловна получила имя в честь своей бабки Екатерины. И какая бы она ни была любимая сестра, Александр мог опасаться того, что решительная, властная и сильная характером сестра может поступить с ним так же, как в свое время Екатерина Великая обошлась со своим мужем Петром III, свергнув его с трона. К тому же отношения брата и сестры после позорного Тильзитского мира с Наполеоном, как принято считать, сильно охладели, и Александр задумался о том, как убрать сестру подальше от столицы. Именно с этой целью быстренько выдал Екатерину Павловну замуж за родовитого, но безземельного Георга Ольденбургского, чье герцогство оккупировали войска Наполеона. Таким образом, Георг стал высокопоставленным чиновником, а великая княгиня Екатерина Павловна – чиновницей. А чиновница не могла претендовать на российский трон!

В тверских архивах сохранилось не так много документов, посвященных благоустройству Твери при Георге Ольденбургском. В основном переписка канцелярии губернатора с городским магистратом (по-нынешнему – отдела исполнения поручений правительства Тверской области с администрацией Твери). В этих документах сообщается о поручениях герцога Ольденбургского городским властям и сроках их исполнения. По этим поручениям можно составить представление о том, как происходило обустройство тверской жизни при губернаторе-«царском зяте».

Первым делом Георг создал Комитет благоустройства Твери, ведавший всеми вопросами создания, как сейчас сказали бы, «комфортной городской среды» (и казенными суммами, которые выделялись на эти цели). Важно, что благоустройством занимался именно комитет, а не, например, комиссия. Есть разница! Комиссии создавались как временные исполнительные органы, и чаще всего своих целей не достигали. А комитет – это уже серьезно, и главное – надолго. То есть принц Ольденбургский на посту тверского губернатора сразу продемонстрировал серьезность своих намерений. И некоторые из нововведений, появившихся при нем в сфере благоустройства, сохранились до наших дней!

Что представляли собой тогда тверские улицы – нетрудно догадаться по такому, например, распоряжению. Предписывалось навести порядок возле всех обывательских домов. Убрать мусор и спиленные деревья с задних дворов, а свалки и горы мусора, которые убрать невозможно, закрыть заборами. Заборы при этом полагалось выстроить «единой фасадой», чтобы со стороны они выглядели ровненько, в линию. Самые жесткие административные меры были обещаны тем обывателям, которые разбили огороды на берегах Волги и препятствовали работе бечевников – специальных бригад, тянувших по реке корабли. Все огороды на маршруте городских бечевников безжалостно сносились или разорялись. Новый губернатор объявил войну и «холодным кузнецам», выносившим свои инструменты и приспособления прямо на дорогу, чтобы путники могли подковать лошадей, что называется, не сходя на землю. Кузнецам теперь предписано держать свои заведения на особо отведенной улице – которая, разумеется, получила название Кузнечной.

Названия улиц стали особой заботой немецкого принца, привыкшего к тому, что в городской топонимике должен быть безусловный порядок. Одно из распоряжений Ольденбургского касалось как раз изготовления табличек с названиями улиц и вывешивания их на фасадах домов, обращенных вовне – «дабы каждый путник исправно понимал». Описанию табличек посвящено несколько циркуляров – благодаря им мы теперь знаем, что адресные таблички на тверских домах изготавливались из светлого металла, а крепились к стенам домов четырьмя гвоздиками с медными шляпками установленного образца – пример немецкой дотошности! Благодаря этому мы теперь знаем, как назывались главные улицы Твери при Ольденбургском: Скорбященская, Рождественская, Миллионная, Набережная, Рыбацкая, Новгородская, Первая и Вторая Мещанские, Мироносицкая, Пятницкая, Ямская, Козьмодемьянская, Кузнецкая и Солдатская. Кстати, часть этих названий существовала еще со времен, когда в Твери жил Афанасий Никитин.

Разобрались и с уличной торговлей. Пряниками и пирогами в Твери теперь можно было торговать только на въезде в город со стороны Москвы. А вот если возле лавки находились «пустые короба, ржавые решетки, канавы и прочее», такие торговые заведения закрывались до приведения их в подобающее санитарное состояние. Ржевскому купцу Ветошкину, например, запретили торговлю после того, как проверяющие несколько раз находили в лавке «грязный товар».

Как всякий уроженец немецких земель, принц Ольденбургский, сделаем такое предположение, любил пиво. Но то, как была организована торговля и производство этого напитка в Твери, привело его в ужас. Поэтому неожиданно много постановлений губернаторской канцелярии посвящено пивной торговле. Прежде всего была произведена настоящая «пивная перепись», составлен реестр партикулярных пивных – то есть тех, которые варили пиво для городских нужд. Были определены лучшие пивовары губернии, и, например, купец Алексей Перхуров получил право поставлять свое пиво губернскому предводителю дворянства князю Гагарину (видимо, большому знатоку и ценителю пивных традиций). А другому купцу было запрещено торговать пивом в Твери, поскольку в его напитке несколько раз находили тараканов. И вообще организация пивной торговли теперь была поставлена на рациональную основу. С каждой варки («вари и полувари», как писалось в старинных документах) пивовары теперь платили налог. Запрещалось торговать пивом в розлив и с лотков, а также продавать пиво возле церквей. Интересные ограничения касались английских сортов пива – их разрешалось подавать исключительно в трактирах. Связано это было не с нелюбовью губернатора ко всему английскому, а с тем, что английским пивом тогда называли все темные сорта этого напитка, которые считались крепким алкоголем.

Георг Ольденбургский занялся и внешним видом тверских улиц, распорядившись засадить основные улицы деревьями. Причем сам определил, какие именно деревья следует сажать – осины, тополя и липы. Высаживать деревья предписывалось в «ранжирном порядке», чтобы они стояли как солдаты в строю – ровно, на одинаковых расстояниях друг от друга, и улицы приобретали ухоженный и почти парадный вид. «Насаждение древ» было объявлено безусловной обязанностью для всех домовладельцев, и губернатор строго предупредил – «против кого дома дерево засохнет, переменять его будет за свой счет». В городском магистрате, видимо, нашлись чиновники, решившие немного подзаработать на озеленении тверских улиц. Они не заплатили крестьянину Афросимову за 100 саженцев деревьев. Крестьянин написал жалобу губернатору, и тот немедленно распорядился оплатить его долг, а также уплатить крестьянину месячное жалованье чиновника, который «зажал» деньги за саженцы. В итоге