Аллан тяжело вздохнул, положил руку на плечо девушки и осторожно сжал пальцы.

– Милая, просто дай ему шанс. Он не такой плохой, как кажется. И он не алкоголик, просто… любит повеселиться. К Тэрону нужно привыкнуть.

– И с какого перепуга я должна давать шанс этому чокнутому? Он только и делает, что паясничает и выводит меня из себя!

– Это моя личная просьба, Мелинда. Прояви снисхождение не ради него, а ради меня, ладно? Мы очень давно с ним не виделись.

Мелинда уже собиралась сказать Аллану, что не будет церемониться с его отвратительным приятелем, как из гостиной послышались энергичные шаги. Девушка не ответила. Аллан наклонился к ее лицу и прошептал:

– Я верю, что у тебя получится с ним поладить.

Кое-как поборов свой гнев, она обернулась. Тэрон держал в руках несколько бутылок пива и с неприкрытым интересом рассматривал Мелинду. Его взгляд лукаво блуждал по ее фигуре, задерживаясь на обтянутых в узкие джинсы бедрах. В разноцветных глазах парня читалась фантастическая самоуверенность, а вот в глазах Мелинды – нескрываемое презрение.

Не говоря ни слова, молодые люди прошли на террасу и уселись в плетеные кресла, стоящие по сторонам от круглого стеклянного столика. Аллан удачно пошутил, Тэрон прокомментировал, и Мелинда расхохоталась – так проходила минута за минутой, и вскоре от неприятной атмосферы осталось лишь смутное воспоминание. Девушка даже взяла у Тэрона любезно предложенную вторую бутылку пива. Аллан продолжал наливать себе виски. Вытащив из кармана джинсов портсигар, он любезно протянул его другу.

– Господин Форбс?

Лицо Тэрона исказилось в гримасе отвращения.

– Мортис, твою мать, убери от меня это дерьмо! – неожиданно вспылил Тэрон. – Убери сейчас же, черт возьми! Каким нужно быть идиотом, чтобы предложить мне это? От одного сигаретного смрада меня выворачивает наизнанку, но чтобы я еще и закурил по собственному желанию? Ну уж нет, катись ты на хрен.

Откинувшись на спинку кресла, Аллан разразился хохотом. Трясущимися пальцами он достал две сигареты, протянув одну Мелинде.

– Боже святый, ты что, тоже паровозишь?! – воскликнул Тэрон, увидев, как Мелинда прикуривает от «Зиппо».

– А что здесь такого? – невозмутимо ответила она, выпустив изо рта облачко серого дыма.

– Ничего, если не считать того факта, что это отвратительно.

– Прошу лишь об одном, – подал голос Аллан, и в его тоне проскользнуло что-то, напоминающее мольбу, – не начинай свои лекции о том, какая это мерзкая привычка. Иначе я сойду с ума.

– По крайней мере, я пытаюсь донести, что порой ты накуриваешься так, что от тебя воняет жженой травой и мочой одновременно. На мой взгляд, даже одни эти слова служат неплохой мотивацией, чтобы отказаться от этого дерьма.

На лбу у Аллана пролегла глубокая морщинка.

– Ну уж не надо. Все не так плохо.

– Все очень плохо, Аллан, – закинув ногу на ногу, проговорил Тэрон. – Ты куришь уже сто чертовых лет! Думаешь, от тебя пахнет розами?

– Мне приятно, что ты заботишься о моем запахе, дружище. – Аллан наградил друга обворожительной «клыкастой» улыбкой, после чего поднес тлеющую сигарету к губам. – Но как-нибудь без тебя разберусь, ладно?

Форбс вскинул руки в капитулирующем жесте.

– Да пожалуйста! Пускай эта вонь будет сопровождать тебя хоть еще три века.

– И чем же обусловлена твоя ненависть к сигаретам? – неожиданно поинтересовалась Мелинда, обратив на себя внимание друзей.

В ожидании ответа Аллан покосился на друга. По его напряженному лицу Мелинда поняла, что, скорее всего, затронула деликатную тему. Тэрон криво улыбнулся и потупил взгляд в сложенные на коленях руки.

– Когда мне было четырнадцать, – вдумчиво начал он, – я с интересом наблюдал, как мой важный опекун щеголяет по дому с папиросой, пускает клубы дыма и безбожно прованивает наше жилище. Воображая, будто курево добавляет дядьке величие, мой детский интерес вкусить запретный плод оказался сильнее здравого смысла. Я прекрасно понимал, что сделает со мной злобный ублюдок, если узнает об этой шалости, однако не струсил, уловил подходящий момент и стащил у него папиросу. – На секунду Тэрон задумался, словно заново переживая далекое воспоминание. – Жалкая смятая папироска и спичечный коробок валялись в моем тайнике неделю, прежде чем я осмелился использовать их по назначению. В один из дней, сразу после ужина, я удрал к себе в спальню, достал из тайника все необходимое, открыл окно и закурил. Хоть убейте – не помню, что именно я почувствовал, когда горький дым попал ко мне в рот и спустился в легкие. Наверное, это воспоминание вытиснилось другим, случившимся через секунду: ни с того ни с сего дверь распахнулась, и в комнату вломился Натаниэль. Он подлетел к окну так быстро, что я и глазом не успел моргнуть. Дядя выбил из моей руки папиросу и с размаху отвесил затрещину. Будучи четырнадцатилетним мальчонкой, его физическая сила казалась мне просто разрушительной. Одним ударом он расквасил мне рожу, после чего схватил за шкирку и потащил в коридор. Я едва не наложил в штаны, когда Натаниэль приволок меня в кабинет, приказал сесть на стул и кинул на стол забитый до отказа портсигар. Дядя сказал, что не уйдет, пока не скурю все папиросы. Я был так напуган, что разревелся, как сопливая девчонка, за что дядя повторно треснул мне по морде. – С губ Форбса сорвался тихий смешок. – Где-то после третьей папиросы у меня сильно закружилась голова, но на мои жалобы ему было по барабану. Он заявил, что только так я смогу усвоить урок: табакокурение – не занятие для мальчишек вроде меня, маленького гада. Примерно на восьмой папиросе я стал выблевывать на ковер свой ужин и все в таком роде. – Он махнул рукой. – Факт в том, что ужасное послевкусие во рту и ядовитый табачный смрад так крепко засели в моей памяти, что я больше никогда и не помышлял взять в зубы сигарету. Моему горе-родственнику нет оправданий за жестокость, однако я благодарен за вовремя отбитую тягу к мерзкой привычке.

Когда Тэрон поставил точку на последнем слове, Мелинда испытала очень неприятное чувство. Каким бы подонком ни казался Тэрон, история была действительно жуткой, и от осознания, что к ребенку могли относиться с такой беспощадностью… девушке стало его жалко.

– Прости, что я… ну, предложил тебе, – с некоторым смущением произнес Аллан.

– Можешь не извиняться. Я прекрасно знаю, что мой лучший друг – придурок.

– Кстати, я с ним встречался пару дней назад.

Тэрон застыл и в упор посмотрел на Аллана.

– С кем? С Натаниэлем?

– Да, он приезжал в Кристал, чтобы рассказать мне об изменениях, которые твой дед собрался вносить