Интересно отметить, что перенос европейских и американских теорий заговора на российскую почву произошел под сильным влиянием европейских правых мыслителей. Немецко-украинский политолог Андреас Умланд показал, что на легендарный журнал «Элементы: Евразийское обозрение», второй выпуск которого был посвящен теме «нового мирового порядка» – центральной теории заговора для американского общества, влияние оказал французский правый мыслитель Ален де Бенуа[261]. В редакционном введении Дугин обозначил основные элементы нового мирового порядка – мировое правительство, отсутствие национальных границ, рыночный либерализм и власть тайных обществ, таких как Трехсторонняя комиссия. Несколько статей выпуска в деталях описывают способы, которыми внутренние и внешние враги России помогают формировать мировой порядок в интересах США, разрушая уникальную национальную идентичность обществ по всему миру. «“Новый мировой порядок” представляет собой эсхатологический, мессианский проект, намного превосходящий по масштабам другие исторические формы планетарных утопий… Экономически: идеология “нового мирового порядка” предполагает повсеместное и обязательное установление на всей планете, независимо от ее культурных и этнических регионов, либерально-капиталистической, рыночной системы. Все социально-экономические системы, имеющие в себе элементы “социализма”, “социальной или национальной справедливости”, “социальной защищенности”, должны быть полностью разрушены и превращены в “абсолютно свободный рынок”… Геополитически: идеология “нового мирового порядка” отдает безусловное предпочтение странам географического и исторического Запада по сравнению со странами Востока… Этнически: идеология “нового мирового порядка” настаивает на предельном расовом, национальном, этническом и культурном смешении народов, отдавая абсолютное предпочтение космополитизму больших городов… Религиозно: идеология “нового мирового порядка” подготовляет пришествие в мир определенного мистического персонажа, появление которого должно будет резко изменить религиозно-идеологическую картину на планете»[262].

Теория заговора, связанная с новым мировым порядком, появилась в США в 1970-х гг. и приобрела популярность в начале 1990-х. Концепция мирового правительства богачей и коррумпированных политиков пришла на смену страху ядерной войны с СССР. Как отмечает американский культуролог Майкл Баркун, в начале 1990-х крах Советского Союза оставил идеологический вакуум среди американских религиозных правых, которые быстро заполнили пустоту страхом мирового правительства и недоверием к собственным продажным политикам, жаждущим тотального контроля над простыми американцами[263]. Новый мировой порядок оказался отличной зонтичной концепцией, объединившей страхи как религиозно настроенных американцев, видящих в политических и финансовых элитах угрозу их моральным принципам, так и секулярных сторонников теорий заговора, разделяющих тотальное недоверие к политическим элитам и уверенных, что те готовы на все, чтобы удерживать свою власть и эксплуатировать простого человека.

Эта теория пришлась «ко двору» и в России, но по несколько иным причинам. На российской почве, и именно благодаря Дугину, она приобрела совершенно другой вид, и, что характерно, знания о новом мировом порядке, полученные Дугиным от французских коллег, оказались ограничены французскими источниками и фокусировались, скорее, на секулярной, антилиберальной критике глобализма, в то время как религиозный аспект концепции был Дугиным проигнорирован. «Поскольку конец XX века не отличается особой религиозностью, то теологические аргументы и упоминания дьявола у современных конспирологов довольно редкое явление»[264], – писал Дугин, будучи, по-видимому, незнаком с огромным культурным пластом американских религиозных теорий заговора, связывающих новый мировой порядок и пришествие Антихриста[265].

Впервые философ сделал отсылку к новому мировому порядку в 1991 г. в статьях «Великая война континентов» и «Идеология мирового правительства», использовав французский термин «мондиализм» для описания мультикультурного мира без границ, где правит либерализм[266]. Судя по цитируемым источникам, его вдохновляли именно французские авторы, и, видимо, новая критика «американского мира» вместе с болью от проигрыша в холодной войне подтолкнули Дугина интерпретировать новый мировой порядок как исключительно антиамериканскую концепцию, забывая, что она возникла как изоляционистская и антиправительственная идея на американской почве. «Новым в антимондиализме является особая геополитическая роль Соединенных Штатов Америки и тот культурный и социальный архетип, который сегодня окончательно и устойчиво сложился в этой сверхдержаве. “Американизм” является отправной чертой мондиализма, так как именно США стали стратегическим и идеологическим центром постиндустриального неокапитализма, и именно там идеологические импликации капитализма достигли своих логических пределов и экономически, и культурно»[267].

В контексте глобальных политических катаклизмов начала 1990-х заимствование американской концепции российским автором для критики собственно американской внешней политики оказалось чрезвычайно удобным. Перестройка, либеральные и технократические реформы Горбачева/Ельцина казались Дугину логическим продолжением антироссийского заговора и служили лучшим доказательством того, что «мондиализм» – смертельная угроза для России. А жестокие конфликты в государствах бывшего социалистического блока – националистически-популистской интерпретацией того, что славяне – единственные, кто способен защитить мир от гегемонии США. «Вместо мирного вхождения Восточного Блока в Новый Мировой Порядок после прихода в СССР к Власти откровенных мондиалистов и сторонников Мирового Правительства – Горбачева, Ельцина и их атлантистских кураторов – народы пробудились, вспомнили о своем существовании как народов, а не как простых статистических единиц и экономических абстракций, о своей национальной традиции и восстали против новой Утопии, против нового мирового соблазна, против Конца Истории»[268].