— Да, сэр.

Мать ставит передо мной тарелку с оладьями, маслом и повидлом, а рядом бекон.

— В этом доме живут не дикие звери. Мы уходим днем, а по ночам спим, — произносит отец.

— Да, сэр.

— Не знаю, как принято в доме Уиттейкеров, но в доме Кроули мы ведем себя, как цивилизованные люди.

— Да, сэр.

— Надеюсь, ничего подобного больше не повторится.

— Нет, сэр.

Но когда я в следующий раз понадоблюсь Эндрю, это непременно произойдет. Приходит возраст, когда ты сам определяешь свое поведение так ведешь себя, как тебе хочется, а не как предписывают правила семейного воспитания. Ты вне их досягаемости и плевать хотел на чье-либо руководство. Тебя ненавидят за это, но таков естественный порядок вещей.

В моей жизни такой момент наступил. И в жизни Эндрю тоже.

Мы повзрослели.

А стометровку я все равно выиграл.

Майкла разбудил стук в дверь. Деннис, должно быть, в городе или на плантациях, поскольку на стук никто не отвечает.

Он натягивает джинсы и ковыляет к двери. На пороге почтальон.

— Телеграмма.

— Спасибо.

Он закрывает дверь и вскрывает конверт. Руки дрожат. Телеграмма в его понимании, это как телефонный звонок в три часа ночи, если бы у него был телефон. Это пахнет неприятностями.

Читая текст, он никак не может сообразить, плохие в нем новости или хорошие.

ЖДИ ВИЗИТА ЭНДРЮ ТЧК УЕХАЛ НЕ СКАЗАВ ЗАЧЕМ ТЧК ВЗЯЛ ТВОЕ ПИСЬМО ТЧК МАШИНУ ОСТАВИЛ ТЧК МОГ УЛЕТЕТЬ САМОЛЕТОМ ТЧК МОЖЕТ СКОРО БЫТЬ ТЧК ХОТЕЛА ПРЕДУПРЕДИТЬ ТЕБЯ ТЧК ЛЮБОВЬЮ МЭРИ ЭНН.

Вместо того чтобы еще немного поспать он едет в город, узнает в междугородной справочной номер ее телефона и звонит ей из таксофона на углу улицы. Город просыпается. Пикапы время от времени курсируют по Мэйн-стрит, и каждый водитель приветствует Майкла. И Майкл, которому следовало бы сосредоточиться на своем деле, будучи хорошим соседом, машет в ответ.

Хотя она и предупредила об отъезде мужа, Майкл на всякий случай приготовился повесить трубку, если ответит Эндрю.

Трубку берет Мэри Энн.

— Привет, это я, Майкл. Я получил твою телеграмму.

— Отлично. Я немножко волновалась за тебя.

Почему? Он что, такой горячий?

— Нет, но он явно не в настроении. Он считает, что все это мошенничество, а я жертва.

Вот как. Он всегда отличался недоверчивостью. Послушай, Мэри Энн… — Он делает паузу и, прислушиваясь к ее дыханию в трубке, задается вопросом, как она отреагирует на его слова. — Я хотел написать или позвонить, или не знаю что еще, но боялся, что поставлю тебя в неловкое положение.

— Извини, что я уехала не попрощавшись.

— Мне просто жаль, что ты уехала. — Майкл пристально смотрит в просвет между машинами, проезжающими по Мэйн-стрит, и видит незнакомца, стоящего рядом с телефонной будкой в ожидании своей очереди. Он отворачивается к стенке будки. — Я имею в виду, что это значит? Что мы опять расстанемся?

Он притопывает ногой в ожидании ее ответа.

— Не знаю, Майкл. Думаю, да, к этому все идет. Я хочу сказать, если подумать…

— Да, конечно, это если думать, но в том, что происходит, разве можно разобраться, просто сев и подумав, верно? — Если бы мы в жизни руководствовались исключительно разумом, приходит ему в голову, подобное никогда бы не случилось. Она не отвечает. — Так что, он просто уехал вечером или что?

— Да, он оставил записку, в которой сказал, что сам во всем разберется.

— О. А что ты ему рассказала?

— Не так уж много. Просто то, что ты помнишь события из жизни Уолтера. И что у тебя его глаза. Вот и все. Позвони мне еще раз, если увидишь его, хорошо?

— Хорошо. Мэри Энн? Прежде чем ты повесишь трубку…

— Да?

Но он не представляет, что сказать. Ему просто не хочется прерывать разговор. Он произнес первое, что пришло в голову, только чтобы она не вешала трубку, не оставляла его один на один с этой жизнью, ставшей такой запутанной и непонятной. Как всегда, у него не нашлось нужных слов для продолжения разговора. И он не знает точно почему.

— Ничего. Поговорим в другой раз.

Он вешает трубку. Заходит в супермаркет на углу. Задерживается у кассы, роясь в карманах в поисках денег. Ему нужен только батон хлеба, Собственно, за ним он и пришел. Нашлось два доллара и еще мелочь, так что денег хватит.

Но вот его взгляд останавливается на стойке с сигаретами. «Лакки Страйкс». Он никогда раньше не курил сигарет. Может, в школе несколько раз баловался, не затягиваясь. Но сейчас ему просто необходимо почувствовать вкус табака «Лакки Страйкс», как будто он не проживет без этого и дня.

На хлеб и сигареты денег явно не хватит, так что он жертвует батоном.

Первую сигарету он закуривает прямо на улице. Он прав. Это просто великолепно.

* * *

Прохладным вечером Майкл сидит на балконе в расстегнутой рубашке, наигрывая на саксофоне. Почти как в тот первый вечер, подробности которого он пытается воскресить в памяти. Да, с Эндрю вечер будет совсем другим.

Музыка звучит несколько приглушенно, словно в ожидании чего-то.

Майкл замечает вдалеке идущего пешком Эндрю. Внимательно наблюдает за его приближением в сгущающихся сумерках. Узнает его походку, слегка измененную хромотой. Даже не видя Эндрю, он бы почувствовал, что тот уже близко.

Судя по времени его появления, он наверняка прилетел самолетом. От города идти почти четыре мили. Возможно, он рассчитывал добраться оттуда на автобусе. Скорее всего, он даже не представлял себе, что цель его путешествия — такое захолустье.

Эндрю останавливается на лужайке прямо перед домом, как если бы хотел получше разглядеть Майкла в темноте. Только тогда Майкл перестает играть.

— Эндрю. Я ждал тебя.

Он смотрит на свою тень, выросшую в лунном свете, чувствуя себя высоким и сильным, поскольку говорит с Эндрю в прямом смысле свысока.

Еще раньше он зарядил ружье Денниса — так, на всякий случай. Потом решил, что, если дело дойдет до этого, пусть лучше Эндрю убьет его. Сам он, вероятно, не сможет выстрелить в Эндрю, даже спасая свою жизнь.

Потом, спохватившись, он упаковал все патроны и отдал Деннису, попросив его переночевать где-нибудь в другом месте. Когда приходят по твою душу, зачем снабжать охотника боеприпасами?

Эндрю щурится, высматривая его, и Майкл догадывается, что Эндрю плохо видит в темноте. Он далеко не молод.

— У меня несколько вопросов к вам, мистер Стиб. — Его голос звучит уверенно. Очевидно, что он тщательно готовился к этому моменту.