«Всего лишь один родственник. Мужик, – вновь и вновь прокручивал он в голове недавние слова Николая. – Один-единственный, без вариантов. С точки зрения законности – идеально чисто. А с точки зрения человеческих отношений – тем проще подсунуть свой «вариант» там, где по определению никаких вариантов не предполагается. Особенно если истинный «вариант», похоронив дражайшую половину, уже почти год не вылезал из лесу и никто не видел его в лицо. А лесника-то, похоже, и правда убили. Убили и подставили своего. И теперь благополучно переоформляют на него деньги Заберовского. Черт! Рано уехал из Борового. Работа там не закончена».

Заботливо оттащив в тень под кроны деревьев разомлевшего Круглова, все продолжавшего бормотать что-то даже во сне, Гуров аккуратно сложил пустую посуду и остатки закуски обратно в пакет и, положив его рядом с Николаем, пошел к машине. Размышляя о том, что могло произойти в лесной сторожке, он не сомневался, что если результатом всего этого оказался чей-то труп, то спрятан он где-то неподалеку. В таком случае нужна будет собака. Без нее в дремучем лесу всю жизнь можно искать. Сев в машину и просмотрев список контактов в телефоне, Лев нашел номер Игоря Сорокина, молодого парня, работавшего со служебными собаками. Игорь устроился не так давно, но успел хорошо зарекомендовать себя.

– Здравствуй, Игорек. Гуров беспокоит.

– Здравия желаю, Лев Иванович! – бодро ответил голос из трубки.

– Похоже, мне понадобятся услуги твоих подопечных.

– Всегда рады помочь. Что ищем? Наркотики, спайсы?

– На сей раз боюсь, что трупы.

– Круто! Тогда вам, скорее всего, понадобится Ричард. А эти трупы, они приблизительно где? Пустыри, мусорные баки? Или, может, обрушившийся дом?

– Дремучий лес. Лесничество в Орловской области, и там, в самой чаще, избушка на курьих ножках. Имеется предположение, что обитатель ее убит и, по-видимому, закопан или как-то иначе спрятан где-то неподалеку.

– Вон оно что! Тогда это точно Ричард. У него особое чутье именно на людей. Хоть живых, хоть мертвых, он их как будто сквозь предметы видит.

– Что ж, это замечательно. Тогда завтра часа в четыре утра мы с тобой берем Ричарда и стартуем в направлении этой избушки. Ехать далеко, а дел у нас будет много. Да и вернуться хотелось бы в тот же день, незачем там рассиживаться. Лады?

– Лады! Завтра в четыре часа буду ждать вас здесь, на территории. Это не так уж рано. Особенно для собак.

– Хорошо, значит, договорились. До завтра.

Ранние летние рассветы не располагали к сонливости, и ехать по непривычно пустым магистралям столицы, щуря глаза от ярких лучей только что взошедшего солнца, было даже приятно.

Уже пять минут пятого Гуров шел в сопровождении Игоря по территории специализированной базы, где содержали и дрессировали служебных собак.

– Это такой пес! Не пес – чудо! – увлеченно расхваливал Игорь. – Он ведь не «штатный» у нас. Приблудный, можно сказать.

– Приблудный?

– Вроде того. С улицы.

– Как же он сюда попал?

– А, это целая история. Меня как-то на обрушение вызвали. Дом обвалился, старый жилой фонд. Газ, что ли, там у них взорвался или еще что. В общем, нужно было установить, нет ли под завалом людей. А у нас здесь, сами видите, овчарки в основном. Взял я Рекса, поехали. На месте выпустил его, он побегал-побегал, носом поводил да и обратно вернулся.

– Не нашел ничего?

– Не нашел. Я уже обратно засобирался, рапортовать, что под завалами чисто, и вдруг смотрю – сидит чудо-юдо какое-то на куче кирпича и воет. Воет – и на нас смотрит, подойдите, мол, к вам обращаются. Я посмотрел-посмотрел да и говорю ребятам: надо проверить, может, хозяева его там. И что вы думаете? Отбросили мы эти камни, а под ними бабка какая-то лежит. Переломанная вся, охает, помираю, говорит, терпежу нет. Мы бабку, как полагается, на носилки, а под ней – внучка, девчонка лет трех. Как уж она умудрилась ее в эту щель засунуть, не знаю. Прямо под плитой бетонной. Там ниша образовалась небольшая, кирпичи на плиту попадали, а на девчонке этой даже царапины не было. Сидит, глазами хлопает. Похоже, и испугаться не успела. Бабку спрашиваю: ваша собака? Нет, говорит, я этих собак терпеть не могу, отродясь их у меня не было.

– И ты решил взять пса с собой.

– Решил, – чуть смущенно улыбнулся Игорь. – Больно уж глаза у него умные. Пожил у меня пару месяцев, а потом я добился разрешения – и его в штат приняли.

– Были основания?

– Еще бы! Я после того случая еще несколько раз его с собой брал. Так он почти всегда людей находил там, где другие собаки ничего не чуяли.

– А отчего же другие не чуяли? Плохие собаки?

– Нет, почему, у нас собаки все хорошие как на подбор. Только иногда слишком хороший нюх и есть причина, не позволяющая найти что нужно. Если поблизости будет какой-то более сильный запах, собака может отвлечься на него и на другие уже не реагировать. Она сбивается и может ошибиться. Но у этого все безошибочно, – кивком указал на очередной вольер Игорь.

Там, вскочив с плетеного коврика, не только хвостом, но и всем туловищем вилял, радостно повизгивая, длиннотелый, длинношерстный, с обвислыми, как у спаниеля, ушами пес.

– Вот он, наш красавец! – ласково проговорил Игорь, открывая дверцу. – Учуял. Учуял, да? Унюхал свое лакомство. – Он полез в карман и извлек из небольшого пакетика несколько ванильных печенюшек, запах которых «учуял» теперь и Гуров. – Самая любимая еда у него, – добавил он. – Настоящий гурман.

Пристегнув поводок к ошейнику пса, Игорь вместе с Гуровым прошел к машине, и вскоре за стеклами вновь замелькали проносящиеся мимо окрестности междугородней трассы. Оказалось, что Игорь знал еще много занятных историй и про Ричарда, и про других своих подопечных, так что время в дороге пролетело почти незаметно.

Достигнув села Боровое, Гуров поехал прямо к дому Юры, недавно столь гостеприимно приютившему его на ночлег.

Перебросившись с юношей парой слов и вкратце объяснив ему цель своего повторного визита, полковник его тоже усадил в машину, и все вмести поехали в направлении единственного административного здания, находившегося в этом поселке.

После столь же непродолжительного общения с председателем и участковым Гуров добавил в теплую компанию местного представителя органов внутренних дел, и дружной толпой они выдвинулись по направлению к лесной сторожке.

– И правда, странно, – с интересом поглядывая на Ричарда, который вел себя так, будто под каждым кустом чуял зайца, произнес Юра. – Записку мы ему оставляли когда еще, и он до сих пор не пришел. Может, случилось что?

– Все может быть, Юра, – не желая нагнетать обстановку, обтекаемо ответил Лев. – Вот это мы и должны сейчас установить – что именно там произошло.

Дойдя до сторожки, они нашли все без изменений. Лежала на месте никем не прочитанная записка, стояла банка из-под дорогих консервов, полная окурков, и все говорило о том, что после того, как ушли отсюда Юра и Гуров, здесь больше никто не появлялся.