Она протянула руку и крепко пожала мою.

— Мы много слышали о вас от Джессами. Она говорила, что привезет вас пожить к нам.

— Мы с ней всегда дружили. Она оценивающе осмотрела меня.

— Где Джоэл? Он приедет?

— Он знает о моем возвращении. Уверена, что он приедет, — заверила Джессами.

— Надеюсь, — сказал Дэвид. — Он не так давно женился, чтобы не приезжать домой. Давайте выпьем, пока будем его ждать. Не желает ли мисс Анабель испробовать наш семейный напиток, у него совершенно неповторимый вкус.

— Спасибо, с удовольствием.

— Не пей много, Анабель, — предупредила Джессами. — Он очень крепкий.

— Не надо было предупреждать, — проговорил Дэвид. — Я надеялся, что откроются ворота сдержанности и появится настоящая Анабель.

— Уверяю вас, я всегда такая, — ответила я.

Дэвид подошел ко мне, мне было неловко под его взглядом.

— Это правда? Я сразу почувствовал, вы неординарная леди.

Элизабет Ларкхем подала мне чашу с напитком.

— Вам понравится. Дэвид сам его готовит, не подпускает никого, — обратилась она ко мне.

— С удовольствием попробую, — я поднесла чашу к губам. — Очень приятный напиток.

— Тогда выпейте до дна и еще налейте, — предложил он.

— Но меня же предупредили, — напомнила я ему.

Он сделал кислую мину.

Ко мне подошла Джессами:

— Я никогда не пью много.

— Я тоже не буду.

Она тревожно улыбнулась. Милая Джессами. Ты заслуживаешь всего самого наилучшего: замок, любящего мужа. И в ответ все должны любить тебя.

Мы направились к столу, когда появился Джоэл. Он взял меня за руку, и у меня по телу пробежала дрожь. Видимо, мы чуть дольше принятого смотрели друг на друга, чем полагается в подобных обстоятельствах. Или мне это только показалось.

— Я очень рад, что вы приехали, — приветствовал он меня.

— Спасибо. Мне приятно находиться здесь.

За столом меня усадили рядом с ним. Я очень волновалась.

— Надеюсь, у вас не было осложнений, — сказал он. Я недоумевала, и он продолжил: — После падения. Стопа и запястье.

— Нет. — Но про себя я подумала, что лгу. Были осложнения, но о них нельзя говорить, теперь вся моя жизнь изменилась.

Он объяснил остальным:

— В первый раз я увидел мисс Кэмпион, когда она лежала на ступеньках алтаря.

— В этом определенно скрыт смысл, — усмехнулся Дэвид.

— Я была усыпана розами.

— Жертвенная козочка?

— Вряд ли. На мне был одет огромный фартук, я собиралась украшать алтарь.

— Понятно, жертва трудолюбия.

— К свадьбе Джессами, — продолжала я.

— Цветы были чудесные. Я никогда не забуду аромат тех роз, — воскликнула Джессами.

— Уверен, их составили в великолепные букеты, — предположил Дэвид.

— Да, но это сделала не я. У меня нет такого таланта.

— Но вы умеете падать на ступеньках и ничего не повредить.

Я не понимала Дэвида, его интерес ко мне смущает меня. Он явно хочет подружиться, но в его манере скрывается ухмылка.

— Надеюсь, вам будет хорошо в замке, — пожелала Эмералд.

— Я об этом позабочусь, — улыбнулась Джессами.

— В замке бывают сквозняки, но не в это время года.

— Говорят, зимой, когда дует восточный ветер, по нашим коридорам можно плыть под парусами, — добавил Дэвид.

— Все не так страшно. — Джоэл слегка дотронулся до моей руки, успокаивая. — И еще не зима.

— Когда я впервые приехала сюда, — сказала Эмералд, — было холодно и ветрено. Я родом из Корнуолла, Анабель, там более милостивый климат.

— Но там сыро, мне здесь больше нравится, — вставила Элизабет.

— Элизабет любит это место и все, что с ним связано.

— Я считаю, мне повезло находиться здесь, — пояснила мне Элизабет. — Эмералд добра ко мне. И так приятно встречать сына на каникулах.

— Дорогая Элизабет, — прошептала Эмералд.

По этому руслу разговор шел в течение ужина, но в атмосфере ощущалась некоторая напряженность. Какая непривычная обстановка: на стенах гобелены, в углу коллекция оружия. Как ново находиться в средневековом замке среди чужих людей, кроме Джессами. Кроме этого, я почувствовала, эти люди ведут сложную жизнь, они не настолько просты, как хотят казаться.

В инвалидном кресле сидит Эмералд, о ней неутомимо заботится Элизабет, у нее кошачьи движения и сонные глаза, но она ничего не пропускает. Вот Дэвид, мне он ясен более других: определенно любитель женского общества, от его откровенных взглядов мне не по себе, в очертаниях рта намек на жестокость. Думаю, ему доставляет удовольствие говорить злые вещи. Неправильно приходить к поспешным выводам, но мне это свойственно. Сколько раз мне приходилось менять первое поспешное мнение о людях. У Дэвида больная жена, это непросто для бурного мужского темперамента.

Но больше всего я думала о Джоэле. Джоэл для меня загадка. Он не выдает своих чувств, отстранен от других. Он врач. Странно встретить практикующего врача в подобном окружении. У него дом в городе. Джессами говорила, что он посвящает свою жизнь работе, иногда ночует в городе. Не понимаю, почему он женился на ней.

Опять прихожу к поспешному заключению. Кто знает, что привлекает людей друг к другу? Ясно, что Джессами обожает его, и большинство людей любят, когда их обожают. В моем присутствии его глаза устремлены на меня. Я кожей чувствую его взгляд.

Он меня волнует. Мне хочется быть с ним рядом, привлекать его внимание, беседовать, узнать о нем все. Интересно, что значит родиться в замке, жить рядом с братом. Я не переставала думать о нем.

Мы перешли в маленькую гостиную выпить кофе. Шла оживленная беседа. Завтра меня познакомят с дедушкой Эгмонтом и маленьким Эсмондом. Ему четыре года, он родился за год до несчастного случая с Эмералд.

В 10 часов Джессами вызвалась проводить меня до моей комнаты. Она сказала, что устала с дороги, и я тоже наверняка не откажусь отдохнуть. Завтра она покажет мне замок.

Я пожелала всем спокойной ночи. Джессами освещала ступеньки свечой в медном подсвечнике. Было жутковато подниматься по той лестнице. В отблеске свечей картины выглядели иначе, можно принять их за живых людей, смотрящих на нас сверху.

— Мы против газового освещения в замке. По торжественным случаям в гостиной зажигают факелы. Это очень красиво.

— Я не сомневаюсь, Джессами. Ты полюбила замок, правда?

— Конечно, а ты разве не полюбила бы?