— Принц Вал, — сказал Птолемей, — я рад принять вас. — Он резко встал, показывая, что аудиенция окончена. — К сожалению, у нас больше нет времени. Возможно, вы окажете нам честь отобедать у нас как-нибудь, принц Кайан.

Управляющий прошептал что-то главному управляющему, который пробормотал несколько слов визирю, тот посмотрел на царя, поднял указательный палец и произнес слово «дары».

— Да, конечно, — равнодушно произнес Птолемей. — Я полагаю, вы привезли дань?

— Не дань, а знак дружбы принца Оксиарта, — возразил принц Кайан. — Лошади. Скакуны, каких вы еще не видели. А это…

Он поднял руку, и с бокового входа воин-иноземец ввел в зал снежных барсов.

— Это для вашей охоты, царь Птолемей. Они обучены охотиться на львов, оленей и антилоп.

Майет смотрела на него как на приблудного пса, вбежавшего в ее покои и испачкавшего пол.

Поднявшись с трона, Птолемей схватил ее за руку и зашагал так быстро, что ей пришлось почти бежать за ним. Он привел Майет к небольшому залу около приемного покоя и с силой втолкнул туда.

— Тебе незачем было так выставлять себя напоказ, — сказал он.

— Мне? Но что я сделала?

— Он что, понравился тебе. Да он не мылся с тех пор, как покинул свои горы! Наверно, я был чересчур мягок с тобой, Майет. Ты, вероятно, предпочитаешь более грубое обращение!

Он схватил ее за плечи и впился в ее губы. Она вскрикнула, когда он грубо сжал ее грудь.

— Ваше величество…

В дверях показался верховный управляющий.

— Пошел вон! — проревел Птолемей. Он сорвал застежку с туники Майет и рванул ткань вниз, обнажив одну грудь. — Если ты хочешь, чтобы…

Она отступила назад и изо всех сил ударила его по лицу. Одно мгновение он был неподвижен. Кровь отлила от его лица, на котором проступили следы ее ладони.

— Да как ты смеешь?

Он рванулся к ней, но она побежала вокруг стола, схватив деревянную статуэтку Гора с эбенового пьедестала.

— Как я смею? — закричала она. — Это как вы смеете? Вы обращаетесь со мной, как…

— И что же? Что ты собираешься делать? — Его голос перешел в хриплый шепот, в котором клокотала еле сдерживаемая ярость. — Ты забываешься. Я твой хозяин!

Дерзость, с которой она отпрянула, была настолько неслыханной и неожиданной, что Майет была шокирована не меньше Птолемея. Он потянулся к ней через стол, но она швырнула в него статуэткой, ударившей его в грудь. Он прорычал проклятия и метнулся в ее сторону, но она бросилась к узкой задней двери, задыхаясь, захлопнула ее за собой и задвинула бронзовый засов.

— Майет!

Птолемей барабанил кулаками в дверь, но она не остановилась. Придерживая хитон, пробежала в переднюю, выскочила в проход, где пахло фимиамом, повернула на первом повороте вправо, потом снова вправо. В маленьком зале она вынула из волос золотую булавку и заколола разорванный хитон и спокойно спустилась по ступеням бокового входа в приемный покой. Управляющий заметил ее и подошел. Майет улыбнулась ему.

— Его царское величество сейчас занят, — сказала она. — Прикажите отвезти меня во Дворец голубого лотоса.

— Хорошо, госпожа, — ответил служитель.

Он подозвал стражника, и вдвоем они нашли четверых охранников, которые сопроводили ее ко двору, где ожидали носильщики с носилками. Первый слуга помог ей взойти на носилки. Когда слуги подняли носилки, она задвинула плотные занавеси чтобы скрыться от взглядов прохожих.

Когда ее носильщики и охранники стали продвигаться по многолюдным улицам Александрии, страх Майет усилился. Почему она так отреагировала на появление принца Кайана? И почему Птолемей, никогда не проявлявший жестокости, повел себя с ней как с уличной девкой? Что царь сделает с ней за то, что она сбежала от него? Почему он был так зол на нее? Может быть, причиной ярости царя была дерзость этого бактрийца?

Если бы она не была так рассержена, то расплакалась бы. Она так радовалась приглашению Птолемея присутствовать на приеме во дворце, так ждала возможности поговорить с придворными царя, его друзьями и советниками!..

Принц Кайан все разрушил.

Но, возможно, он был ни при чем. Разве не глупо с ее стороны рассчитывать, что ее с радостью примут при дворе Птолемея? Чем ее положение отличалось от положения уличной женщины? Она не была женой Птолемея. Она была игрушкой царя, которой он забавлялся и которую мог бросить, когда она надоест.

Но он был неравнодушен к ней. Ей нравилось его общество, нравилось проводить с ним дни, и долгие страстные ночи. Он обращался с ней как с принцессой, одаривал ее роскошными подарками, был прекрасным любовником и собеседником. Разве женщина без друзей и родственников не воспользовалась бы предложенной возможностью? Почему же она не принимала предложение Птолемея стать его женой?

…Потому что она не верила ему.

Странно. Это себе она не верила. Если она потеряла память, она не считала себя вправе выходить замуж. Кем бы она ни была, она была честной. Она не лгала Птолемею, не клялась ему в вечной любви и не пыталась хитростью заполучить корону.

Он сам предлагал ей это. Если бы царь обманывал ее, разве стал бы он так поступать с ней?

Внезапно мысль о возвращении во Дворец голубого лотоса стала ей невыносима. Она раздвинула занавеси и выглянула, ожидая увидеть широкую улицу, по которой вместе с Геспер следовала в носилках на прием. Но вместо красивых домов и храмов увидела пивные и лавки. Она не знала города, но отчетливо слышала крики чаек и людской гул.

— Остановитесь! — приказала она.

Носильщики стали замедлять ход, но грубый голос произнес что-то, и они снова зашагали.

— Я велела вам остановиться, — сказала она, откинув занавеску и выглянув. Носильщики повернули на боковую улицу и зашагали еще быстрее. Ее сиденье раскачивалось. Дома здесь были расположены так близко друг к другу, что лишь тонкие полоски света просачивались на дорогу. В воздухе стоял сильный дух чеснока и гниющих шкур.

От предчувствия дурного по ее спине пробежал озноб. Она напряглась, не решаясь сделать что-нибудь, как вдруг носильщики остановились. Мужской голос проревел проклятия. Она снова выглянула, но увидела лишь спины солдат.

— Проход загорожен, — произнес один из носильщиков. Солдат, стоявший за носилками, сказал:

— Я знаю другой путь, мимо обувщика перейдете там.

Носилки наклонились. Раздались новые проклятия. Носильщики с недовольными возгласами понесли ее обратно.

Вдруг носильщик слева закричал. Майет с ужасом увидела, как бронзовый наконечник стрелы пронзил занавеску, всего на волосок не достав до ее лица.

Кайан гордо шагал из приемного зала в сопровождении своей свиты и Вала. Он молчал, и даже мальчик понимал, что сейчас не время задавать вопросы.