— Да… завтра, если вы хотите… Но пока вы будете… в общем, выздоравливать, кто станет заботиться о Еве?

— Не бойся, она в хороших руках.

— А я думал, что вы один.

— Нет, не совсем, главное, ты не трясись, ей ничего не сделают… Оперировать меня будешь завтра. На всю эту неделю мы останемся здесь вдвоем. Твоя служанка в отпуске, шоферу позвони и скажи, чтобы завтра не приходил… Если тебе здесь чего-то не хватает, пойдем покупать вместе. Предупреди в клинике, что берешь отпуск. Давай, пошли…

Они поднялись на первый этаж. Алекс велел Ришару позвонить Роже прямо сейчас. Когда Ришар закончил разговор, Алекс показал ему на второй этаж.

Они поднялись в квартиру Евы.

— С твоей женой что, не все в порядке? Почему ты ее запираешь?

— Она… в общем, она странно себя ведет.

— Как дочь?

— Ну да, иногда…

Алекс запер дверь на все три замка и пожелал Лафаргу спокойной ночи. Внимательно осмотрев вторую комнату, он вышел прогуляться по парку. Ева, должно быть, начинала уже скучать там, в Ливри-Гарган, но в целом все пока шло по плану… Через десять дней, сняв повязки, Алекс убьет Лафарга и — всем горячий привет! Через десять дней Ева, наверное, уже умрет. Но какое это имеет значение?

На следующее утро Алекс разбудил Лафарга очень рано. Тот спал на кровати прямо в одежде. Алекс приготовил завтрак, и они вместе поели.

— Пора ехать к тебе в клинику, чтобы взять то, что нужно. Ты будешь меня оперировать сегодня после обеда? — спросил он.

— Нет… надо еще анализы сделать, взять кровь.

— Ну да, понимаю, анализ мочи и все такое.

— Когда мне станут известны результаты, мы сможем начать. Скажем, завтра с утра.

Алекса это вполне устраивало. Докторишка производил впечатление человека точного и аккуратного. Отправляясь в Булонь, Алекс сам сел за руль «мерседеса». Лафарга он высадил прямо перед дверью клиники.

— Поторопись… а не то я приму меры.

— Не беспокойтесь, я буквально на одну минуту.

Ришар вошел в свой кабинет. Секретарша удивилась, увидев его так рано. Он попросил ее позвонить в Париж предупредить, что он не сможет сегодня присутствовать на утренней консультации. Затем, порывшись в шкафу с медикаментами, он достал оттуда два первых попавшихся флакончика, мгновение подумал и пошел за коробочкой со скальпелями, полагая, что эта деталь должна произвести на Алекса еще большее впечатление и окончательно убедить в серьезности его намерений.

Когда он снова сел в машину, Алекс прочел этикетки на лекарствах, открыл чехол со скальпелями и осторожно положил все это в отделение для перчаток. Возвратившись в Везине, они спустились в лабораторию. Лафарг взял у бандита анализ крови. Склонившись над микроскопом, он рассеянно смотрел на пластинку, смешал наугад несколько капель каких-то реактивов и, наконец, стал расспрашивать Алекса о перенесенных заболеваниях.

Алекс был на седьмом небе. Он наблюдал за Лафаргом, заглядывал ему через плечо и даже на несколько секунд прижался глазом к окуляру микроскопа.

— Прекрасно, — сказал Ришар, — пока все в порядке. Нам даже не нужно ждать завтрашнего дня. Ваше здоровье выше всяких похвал. Вам нужно сегодня как следует отдохнуть. От обеда следует воздержаться, а вечером я уже смогу провести операцию.

Он приблизился к Алексу, прощупал нос и шею. Алекс вытащил из кармана набросок своего нового лица и развернул его.

— Вот так? — спросил он, показывая рисунок.

— Да… именно так, — подтвердил Лафарг.

Вытянувшись на кровати Лафарга, который устроился в другой комнате, Алекс несколько часов наслаждался отдыхом. Ему хотелось немного выпить, но это было запрещено. В шесть вечера он отправился за хирургом. Он чувствовал напряжение: мысль о том, что вскоре предстоит оказаться на операционном столе, не давала ему покоя. Ришар успокоил его, заставил раздеться. Алекс нерешительно отложил свой кольт.

— Не забудь о жене, эскулап, — пробормотал он, вытягиваясь на столе.

Ришар включил мощную лампу. Яркий свет казался просто ослепительным. Не выдержав его накала, Алекс прикрыл глаза. Вскоре рядом появился Лафарг в белом балахоне и маске. Успокоившись, Алекс улыбнулся.

— Начнем? — спросил Лафарг.

— Начнем… И не делай глупостей, если хочешь увидеть свою жену!

Ришар запер дверь блока, достал иглу, приблизился к Алексу.

— Этот укол поможет расслабиться. Затем, через четверть часа, я вам дам анестезию.

— Понял… Только без глупостей.

Кончик иголки осторожно вошел в вену. Алекс видел над собой улыбающееся лицо хирурга.

— Без глупостей! Давай без глупостей…

Внезапно он погрузился в сон. В последнее мгновение бодрствования он успел понять, что только что произошло нечто непредвиденное.

Ришар сорвал маску, погасил лампу и взвалил бандита себе на спину. Открыв дверь блока, он вышел в коридор и, спотыкаясь, дошел до другой двери, ведущей в подвал.

Повернув в замке ключ, он вошел внутрь и понес Алекса к стене, поросшей мхом. Диван и кресло по-прежнему находились здесь, так же как и другие вещи, прежде принадлежавшие Винсенту. Он приковал Алекса цепью к стене, стянул оковы потуже, вынув для этого несколько звеньев. Затем он вернулся обратно в блок, взял в ящике шкафа катетер и прикрепил его к вене предплечья: если Алекс проснется, он, даже связанный, сможет бороться и не даст Ришару сделать новый укол… Лафарг не сомневался, что этому типу, затравленному и загнанному полицией в угол, терять действительно нечего, он найдет силы сопротивляться «классической» пытке, по крайней мере некоторое время. А Ришар спешил… Теперь оставалось только ждать.

Сбросив белый балахон прямо на пол, он отправился наверх за бутылкой скотча и стаканом. Затем, вернувшись, он устроился в кресле прямо напротив Алекса. Наркоз был слабым, пленник должен был вот-вот проснуться.

Алекс медленно выходил из состояния сна. Лафарг ждал, наблюдая за его реакцией. Не в силах больше терпеть, он встал и резко ударил его по щеке, чтобы побыстрее привести в сознание.

Алекс увидел цепи, этот подвал, беспорядочно загроможденный мебелью, забавные нарисованные окна-обманки на стенах, море, горы… Он усмехнулся. Все было кончено. Он не скажет, где находится девка, пусть его пытают, ему все равно, смерти он не боится…

Врач наблюдал за ним, сидя в кресле и потягивая из стакана. Это был виски: бутылка стояла прямо на полу. Ну и сволочь! Он его все-таки поимел, как последнего кретина. Ублюдок, как он тебя обошел, а ты и уши развесил… Алекс вынужден был признать, что остался в дураках.

— Значит, так, — произнес наконец Лафарг, — Ева находится в каком-то подвале, привязана к радиатору. Одна.