На что конкретно я был готов? Как минимум, жестоко избить. Я был готов применять дубинку, щит, кулаки и берцы. Я был готов бить в полную силу и хотел этого. Стал бы я стрелять? Сказать сложно. Первый выстрел бы точно не сделал. Наверное, так.

Это пример того, до чего человека могут довести лишения. В каждом сидит зверьё, и разбудить его не так уж и сложно. Весь налет культуры и интеллигентности слетает очень быстро. Буквально за пару недель можно превратить человека в монстра. Особенно, если человек молодой и готов ненавидеть.

Свое состояние сейчас вспоминаю с омерзением. Я всегда любил москвичей и вообще своих сограждан, но в тот момент была только ненависть. Я был готов на страшные преступления, и теперь мне очень противно от этого.

С тех пор прошло много лет. Много поменялось и в стране, и в моей жизни. До службы в армии я был ура-патриотом в самом грубом смысле этого слова. Мол, мы самые сильные и великие, наша армия самая непобедимая, и любым басурманам мы дадим пизды. Такой вот подростковый патриотизм.

Во время службы патриотизма у меня поубавилось. В особо тяжёлые моменты меня посещали совсем непатриотичные мысли. Сейчас я придерживаюсь, что называется, оппозиционных взглядов.

Так что вспоминать о том, каким я был, сейчас немного горько. С другой стороны, это нормально, когда молодой человек испытывает подобные чувства. Интересно было бы встретиться с тогдашним собой. Я не знаю, что бы мы сделали, у меня к тогдашнему себе ненависти никакой нет. А вот у него ко мне была бы.

Не без потерь, но хорошо, что я это всё перерос.

Хочу по-дружески предупредить всех, кто ходит на митинги и участвует в протестных акциях. Помните, что я рассказал о моральном состоянии тех, кто находится по другую сторону баррикад. И о том, на что готовы люди.

Из-за вас они не спят, ходят в усиление вместо отпусков и ненавидят вас за это. Конечно, это дикость и варварство, не имеющие ничего общего с патриотизмом. Я никого не оправдываю и никого ни к чему не призываю. Просто будьте аккуратнее.

Я искренне надеюсь, что в моей стране никогда не будет автоматов, направленных на людей, да и в щитах с дубинками тоже нет ничего хорошего. Особенно, когда за этими щитами стоят озлобленные уставшие люди.

Конечно, я сужу по себе. Все мы разные, но я был именно таким. Так что аккуратнее, помните о своей безопасности.

Будет, конечно, очень интересно, если Президентский полк начнёт осуществлять прямую охранную деятельность, и я встречусь со своими однополчанами, но уже с другой стороны. Думаю, такой опыт мало у кого был.

Еще раз оговорюсь, я никого ни к чему не призываю, просто хочу, чтобы каждый был осторожен. Своего зверя я взрастил в себе сам, и думаю, что такой же сидит в каждом из нас. Поэтому, если насилие вырвется наружу, мало не покажется никому.

Как я уже писал, после возвращения с полигона нас поздравили и сообщили, что наша рота будет участвовать в инаугурации президента. Событие традиционно было назначено на седьмое мая, а это к тому же день полка. Так что получался такой сдвоенный праздник, к которому предстояло подготовиться.

К тому же, через два дня после праздника было 9 мая. В самом параде наш полк участия не принимал, но должен был присутствовать и принимать участие в охране мероприятия. Так что к этому дню мы тоже параллельно готовились. Об этом напишу ниже.

В нашем батальоне было четыре роты, но в инаугурации участвовали только две. Как они выбирались, я не знаю. Может быть, за особые заслуги командиров, а может как-то ещё.

Помимо почета нам обещали награды. К тому же участие в инаугурации дает огромный плюс при устройстве на работу в спецслужбы, что для многих было важно. Так что мы, конечно, волновались.

Оказалось, что участвовать будет по 36 человек из каждой роты, т. е. чуть больше половины. Из этих 36 человек формируются так называемые “коробки”. Это почётное построение в несколько рядов.

Отбирали по двум признакам — внешности и умению маршировать. На первые тренировки выводилась вся рота, и мы маршировали на глазах у офицеров. Маршировать нужно было идеально синхронно. Тех, у кого получалось плохо, отсеивали.

Поясню. Маршировать в ногу умели все, но это не то же самое, что синхронно. Грубо говоря, в ногу — это когда топают все одновременно. А как там солдат поднимает и опускает ногу — уже второй вопрос. Здесь же было важно, чтобы ноги двигались у всех параллельно. Как в синхронном плавании.

Кроме умения маршировать, нужно было уметь кричать. Во время церемонии нужно хором выкрикивать всякие “здравия желаю”, “ура” и так далее. Для того чтобы крики не сливались в шум, кричать тоже нужно было строго синхронно. Тех, кто не справлялся, также отсеивали. В итоге из двух рот сформировали две “коробки” по 36 человек, и мы приступили к настоящим тренировкам и репетициям. Отобрали самых лучших, и я попал в эти 36 человек. Тех, кто косячил во время службы, не брали сразу. Некоторые сильно огорчались, кому-то было пофигу, а были и такие, которые гордились.

Кстати, почти все мажоры и блатные попали, папа замолвил слово.

Это особо не скрывалось и не вызывало удивления.

Что я чувствовал, когда меня выбрали? С одной стороны я понимал, что участием я буду гордиться, когда всё закончится. Но с другой стороны было очевидно, что заебов впереди много. Пока остальные будут спать, мы будем тренироваться. Это несколько огорчало.

Тренировки начинались рано, вставали мы в 4 или в 5 утра. Для невыспавшихся солдат, всё ещё находившихся в состоянии повышенной боевой готовности из-за протестов, это было то ещё счастье.

Тренировали идеально синхронный марш и идеально синхронный крик. В тот год у полка был юбилей, и предполагалось, что нас будет поздравлять президент. Поэтому помимо “здравия желаю” и “ура, ура, ура” мы тренировались кричать “спасибо, господин президент” или что-то в таком духе.

Тренировки проходили на Соборной площади Кремля, там же, где проходит инаугурация. Это очень красивое место, маршировать под утренним солнцем среди древних церквей было приятно, несмотря на недосып. Постепенно мы научились делать всё практически идеально. День Ч приближался, и начались генеральные репетиции.

Генеральные репетиции были уже очень крутыми. Приезжало всё командование, желающее лично убедиться в том, что главное событие в стране пройдёт идеально. Разумеется, планировалась телетрансляция, так что всё должно было быть идеально ещё и с точки зрения кадра. От первого канала приезжал лично Константин Эрнст. По его советам нас переставляли так, чтобы картинка на экране получилась максимально красивой.