— Судя по ответам, вы следите за тем, что можно говорить, а что нет. Вы прошли инструктаж товарища майора перед интервью? Что вам вообще можно говорить, а что — нет?

— Знаете, у нас в стране лучше перебдеть. Я давно уже не имею никакого отношения к чекистам, но знаю и видел, как они работают. Просто хочу сохранить свою жизнь и здоровье. Не судите строго.

— Вы бы бросились прикрывать президента своим телом при покушении?

— Бросился бы. По многим причинам. Нет, не потому, что без ума от президента.

— Можете рассказать об этих причинах?

— Есть базовые: почёт, слава, долг, возможно. Ну, и состояние на тот момент было такое. Солдат есть солдат, он сильно отличается от обычного человека.

— Какие действия может принять караульный, если его ударят или будут провоцировать на посту?

— Большие полномочия. Может обороняться как угодно. Не советую лезть на Вечный огонь, например. Были случаи и много.

— Случались ли конфузы во время марша/выступления? Какие?

— Бывало, что падали, поскальзывались, теряли сознание. Всё как у простых людей во время ответственных мероприятий.

— Часто ли с вами фотографировались туристы?

— Это запрещено. Нужно указать туристу, куда идти. К солдату подходить нельзя.

— А если, к примеру, Патриарх руку захочет пожать, а вы на посту, как поступить?

— Пожать руку. Жал руки многим первым лицам.

— Предлагали ли вам госслужбу после срочки?

— Да, много раз.

— Согласились? Если нет, то почему?

— Нет, из идейных соображений. Где-то после полугода службы пересмотрел свои политические и человеческие взгляды.

— Чем сейчас занимаетесь, если не секрет?

— СММлю, веду канал свой, интересуюсь киберспортом, хочу заняться журналистикой, но видимо сильно позже.

— Есть ли у вас сейчас «полит час», когда все сидят и смотрят целый час выпуск новостей или передачу с Киселевым?

— Понятно, что солдат хочет посмотреть на девушек или спорт. При первой возможности телик переключали на муз. каналы. Никакого зомбирования не было, если вы об этом.

— Как часто проводились психологические тренинги? Опишите процесс.

— В начале службы часто. Очень много тестов. ОЧЕНЬ много.

— Культ формы есть? Часами пуговицы начищали до блеска?

— Да, это, кстати, занятно. Сначала из-под палки, потом самому в кайф.

— Как повлияла на вас служба?

— Служба сделала меня жёстче, что плохо, ибо я и до этого был не сахар. Что-то типа модной сейчас биполярки: утром чёрная депрессуха, а вот сейчас бодро и радостно строчу ответы. Началось это в учебке, в бараке.

— Боюсь представить, как может выглядеть парадная форма дембеля 1 роты Президентского полка ФСО при демобилизации. Были подобные персонажи у вас?

— Швейные войска-то? Сколько угодно. Вообще не понимаю, как вменяемый человек может на себя вешать тонну золотых аксельбантов. У меня форма на дембель была «голая».

— Пунктик по одежде, порядку и вообще педантизм приобрели за время службы?

— С возрастом становлюсь более неряшливым, как и все, наверное. После армии пара месяцев педантизма, это да.

— Пользуетесь ли вы статусом служившего в ПП в вашей обыденной жизни? Есть ли от этого какие-либо плюсы?

— Можно повыпендриваться перед барышнями. Что-то в этом есть. При устройстве на работу явно будешь в фаворе при прочих равных. Всё-таки Кремль.

— Старшие офицеры вашего подразделения, наверно, вообще идеальные биороботы без эмоций и изъянов. Расскажите о них.

— Вообще, достойных людей там много. Скажу сейчас страшную вещь: скорее всего, все старшие офицеры ПП — очень достойные люди. Ну не встречал среди них самодуров и идиотов, все очень хорошо к нам относились.