– Это я тебе сейчас оторву голову, – пообещал Антон. – И никто мне за это ничего не сделает. Ты же ноль без палочки, у тебя нет документов, регистрации. Даже Веденский не будет рыпаться на этот счет. Ему жена дороже, ему я нужен, а ты балласт, неприятная личность, которая ходит по двору, угрюмо молчит и заставляет хозяина морщиться от собственных соплей по поводу детской дружбы. Понял ситуацию?

Садовник вдруг затих и больше не вырывался. Он задумался о сказанном или же был настолько опытен, что ждал, когда ослабнет захват, противник сам купится на свои собственные слова.

– Чем руки намазал, умник? – спросил Антон.

– Жидкое мыло…

– Молодец! Дальше ехать некуда! А как же ты драться собирался со скользкими руками? Думал на одних кулаках победить? Дурак ты, Шорохов. И затея твоя дурацкая, точнее обе. И та, и эта.

С этими словами Антон ослабил хватку и отпихнул от себя садовника так, что тот отлетел к стене и споткнулся о садовую тачку. Антон подошел к лавке, стоявшей под раскидистым розовым кустом, уселся и демонстративно положил ногу на ногу.

– Ты смотри!.. – потирая шею, проговорил Владимир. – Я ведь в благородные рыцари не записывался, могу и из-за угла лопатой огреть. Мне эти игры в джентльменов до лампочки.

– Ну как же ты так, Володя?.. – лениво сказал Антон, щурясь на солнце. – Сам же пытался за даму вступиться, а теперь говоришь, что не рыцарь. Какой-то ты двуличный! С одной стороны, пытался со мной разобраться без свидетелей, с другой – преследовал иные цели, нападая на меня во дворе. Ты не хотел, чтобы Карина видела, как ты меня из-за нее отделаешь? Причину я знаю. Ты в нее влюблен, а потому дурак два раза! Узнай Веденский о твоих чувствах к его жене, и ты ни единого дня тут больше не останешься. Олух ты, Вова, большой и неповоротливый. Язык ты должен за зубами держать, а чувства под диван прятать от чужих глаз.

– Кто тебе сказал? – Садовник хмуро посмотрел на Антона, потом поправился: – Откуда ты знаешь?

– Элементарные выводы, если ты про любовь. А если про твое прошлое, то у меня работа такая – охранять. Она очень сложная и многогранная. Я ведь не просто должен вовремя застрелить любого подозрительного фрукта, но и многое узнать об окружении охраняемого человека, выявить потенциально опасных персонажей. Я же не знаю, откуда появится угроза.

– Нет от меня никакой угрозы, – рыкнул Владимир, глядя на Антона исподлобья. – А ты к Карине в постель не лезь, а то она, угроза эта самая, сразу появится.

– Да, пожалуй, ты прав, – грустно ответил Антон. – Какая угроза может быть от дурака? Я ведь тебе только что на пальцах объяснил, насколько шаткое твое положение в этом доме, а ты опять за свое. Успокоить тебя, что ли? Не лезу я к Карине в постель, я вообще с женщинами очень осторожен и аккуратен. А ее слова, которые ты слышал на лестнице, говорят только о характере этой дамы. Злится она на мужа, на меня, на жизнь. Срывает это зло на тех, кто под руку подворачивается. Мне же с ней за пределами дома нужно всегда рядом быть в целях ее безопасности. Да и дома желательно тоже, но этого уже ни она, ни я не выдержим. Сообразил маленько, что к чему?

– Значит, не подбиваешь к ней клинья?

– Ты клинический идиот, Володя. – Антон безнадежно махнул рукой, хотя на самом-то деле в правоте своего диагноза уверен не был.

Этот Шорохов мог запросто косить под дурачка. А если он на самом деле гораздо умнее, вдруг Владимир тут выполняет задание своих покровителей, врагов Веденского? Почему бы не допустить, что он прислан сюда с хорошей, весьма добротной и правдоподобной легендой, а Веденский на нее купился?

– Так да или нет?

– Иди сюда. – Антон похлопал по сиденью лавки рядом с собой, дождался, пока Володя подойдет и сядет. – Слушай и запоминай. Я здесь работаю, и все остальное для меня не существует. У нас так принято, что между объектом и телохранителем никаких личных отношений быть не должно. Это раз. Дальше: твоя Карина мне не нравится, она не в моем вкусе, слишком уж избалована богатым мужем. С такими дамочками я никаких отношений не завожу хотя бы потому, что это выйдет себе дороже. Я люблю тихих и покладистых. И третье: она меня терпеть не может. Достаточно?

– Достаточно, – буркнул Володя и дернул изуродованной щекой. – Ладно, живи пока. Но если я…

– Вова, ты меня не понял! – вдруг с угрозой отозвался Антон. – Это я тебе про Карину сейчас сказал. А теперь слушай про себя. Ты мне мешаешь своей ревностью, не нравишься мне, потому что дурак. А дело у меня в этом доме очень серьезное. Я рискую не только жизнью, но и репутацией, а она обеспечивает мой заработок. Так что тебе здесь не жить. Собирай вещи по-хорошему, придумывай хозяину причину и к утру вали на все четыре стороны. Не уйдешь сам, я придумаю, как создать такую ситуацию, чтобы он тебя вышвырнул. Ты сглупил, Вова, теперь расплачивайся.

– Я тебя убью, – после некоторой паузы проговорил садовник, глядя в землю.

– Ты пробовал уже. Во второй раз я тебя немножечко покалечу. Кстати, хороший вариант. Пока ты валяешься по клиникам, где тебе будут собирать по косточкам какую-нибудь конечность, я выполню свою работу. А дальше живи как знаешь. Надеюсь, Веденский будет платить тебе пенсию и наймет сиделку.

Садовник молча встал и скрылся за углом дома. Антон смотрел ему вслед и думал о том, ошибся он в оценке личности этого человека или нет. Пока ответ на запрос Быкова в Министерство обороны еще не пришел, принимать решения приходилось на месте, по обстановке.

Когда Антон задал Веденскому вопрос относительно садовника, тот охарактеризовал его как парня спокойного, флегматичного. Он предполагал, что Шорохов психически травмирован войной, потому что сам не раз наблюдал его характерные реакции. Если Шорохов в самом деле влюблен в Карину и Антону удалось подавить это его чувство, хотя бы заронить кое-какие сомнения, то все у него получится. Шорохов просто испугается, что вылетит из этого дома.

У него ничего и никого нет. Антон поступает с ним жестоко? Наверное, да. Но дело в том, что Антон не был уверен в том, что Шорохов тот, за кого себя выдает. Если он в самом деле бывший солдат, комиссованный из армии, тогда Антон после этой операции добьется, чтобы Владимиру была оказана помощь. Он даже готов будет извиниться перед ним. Но это потом, а сейчас идет страшная, бескомпромиссная борьба с нелюдями в погонах, которые скрываются среди простых живых людей и творят свои черные дела. Антон найдет их. Шорохов будет его добровольным помощником или… перестанет ему мешать.

Через два часа приехал Веденский. Антон поговорил с ним прямо на улице, возле машины, по поводу завтрашнего дня. Карина должна была отправиться по магазинам, и Антон хотел узнать подробности предполагаемой поездки. Он боковым зрением заметил, как напряженно садовник наблюдал за их беседой.

Антон не ошибся в оценке этого человека. Вечером Шорохов пришел к нему в комнату. Но до этого момента произошло очень много событий.

На парковке перед клиникой не было ни одного свободного места. Большой город, много машин и очень мало места для совести и мыслей о других людях. Когда существует проблема с парковкой, владелец машины идет на любые действия, лишь бы достичь желаемого. В том числе он готов поставить машину перед клиникой, куда ему совсем не надо. И плевать ему на то, что пациент будет искать место для парковки, объезжая раз за разом весь квартал.