Но вышло все не так, как мы оба планировали.

Ник до сих пор тренировал меня, пусть и нечасто, и в тот день мы как раз проводили очередное занятие. Удар – захват. Удар – захват. Мне никак не удавалось моментально перейти от одного действия к другому.

– Смотри еще раз, – устало сказал Ник. Он мягко толкнул меня, обозначая удар, и, плавно развернув корпус, левой рукой обхватил меня сзади за шею, кулаком давя на горло, формально обозначая приставленный нож. Это был уже далеко не первый раз, когда Ник мне показывал этот прием. Но сейчас он замер в этом положении, не отрывая руки от моей шеи. Меня захлестнуло ощущение, что все вдруг изменилось. Воздух вокруг нас тяжелел от нарастающего напряжения.

Ник опустил руку и резко развернул меня лицом к себе. Мы неотрывно смотрели друг другу в глаза, чувствуя сильное давление в каждой клетке тела.

Никто из нас не был первым. Это была волна абсолютно синхронного движения друг к другу. В этом поцелуе было все, что нам было нужно. Эта секунда длилась вечность, а эта вечность длилась секунду. Не отрываясь от его губ, я подняла вверх руку открытой ладонью вперед и почувствовала, как она встретилась с ладонью Ника, мы одновременно сжали пальцы. Другой рукой он обнял меня за талию и очень сильно прижал к себе. А мое тело, наконец-то оказавшееся так близко к его телу, желало только еще больше сократить расстояние – войти в него, остаться в нем. Одновременно я переживала свои и его эмоции, хотя они были неразделимы. И самое страшное, что могло тогда произойти – это если Нас снова разделят на два бессмысленных, слабых куска плоти.

Но именно Ник разорвал эти невидимые нити между нами. Он оттолкнул меня и сам отступил на шаг. Я была потрясена этим не меньше, чем той магией, что пережила чуть раньше. Ник склонил голову набок, потом снова выпрямил, а его глаза уже в процессе этого движения наливались кровью. Он шагнул опять ко мне, завершая трансформацию. А Мы уже распадались на Я-страх и Он-голод.

Ник снова приблизил ко мне уже изменившееся лицо и чуть оскалился, обнажая клыки. Проведя языком вдоль складки между моими губами, он спустился к шее и начал мягко прикусывать кожу. Я боялась пошевелиться.

– Ник! Ник! Что ты делаешь? – собравшись, я попыталась оттолкнуть его, но железные тиски его рук не давали мне такой возможности. Паника нарастала. – Ник!

Я пиналась и старалась вырваться, но он не обращал внимания на мои попытки, продолжая свою голодную ласку. Он укусит меня быстро, ему нужна моя кровь, мне нужна его кровь, и я стану его частью, а он станет моей частью, уже пора, он уже не может терпеть. Ощутив всю эту гамму его эмоций, я замерла в ужасе, ожидая скорой боли.

Внезапно его с силой отшвырнуло от меня. Между нами стояла испуганная Бет, которая тут же бросилась к Нику. Но он вообще не замечал ее присутствия, не сводя глаз с меня. Двумя красными огнями на меня смотрело животное. На меня смотрел Абсолютный Голод. Бет просто повисла на нем, всеми силами пытаясь замедлить его движение ко мне.

– Аня, уходи! Быстро! – крикнула она. И еще громче: – Андрей! Марк! Кто-нибудь!

Я опрометью вылетела за дверь и увидела, как, минуя лестницу, прямо со второго этажа вниз прыгают Кэти и Марк. Они вихрем пронеслись мимо меня.

Чувствуя непреодолимую слабость, я трясущимися ногами передвигала свое тело вверх по лестнице. Зайдя в свою спальню, я села в угол, прямо на пол. И, обхватив голову руками, попыталась собраться с мыслями.

Так я просидела довольно долго. Я понимала, что произошло нечто, выходящее за рамки. Перед глазами стояла ошарашенная Бет и искаженное звериным оскалом лицо Ника. Я боялась выйти из комнаты, не обращая внимание на растущее желание с кем-то поговорить. И продолжала сидеть в своем углу.

В дверь постучали. Бет. Она уже выглядела спокойной, хотя и необычно серьезной.

– Ну, ты как? – тихо спросила она, подходя ближе.

Я помотала головой, не зная, что ответить.

– Аня, пойдем. Тебе надо с ним поговорить.

Я знала, о ком она говорит. И повторила тот же жест. Бет погладила меня по плечу и сказала:

– Сейчас он в порядке. И ты не будешь с ним одна. Пойдем.

Пришлось встать, ощущая боль в онемевших мышцах, и плестись за ней.

В комнате был Андрей. Он стоял, скрестив руки на груди, и хмуро смотрел в пол. А Ник сидел на кровати – спокойный, как обычно, может, только чуть более бледный. Я не стала подходить ближе, позволяя Андрею оставаться в середине разделявшей нас дистанции.

Наконец Ник сказал:

– У нас с тобой Гемма.

Да неужели? А что-нибудь новенькое, мой загадочный друг, вы мне не поведаете? Я молчала. Тогда он добавил:

– Мне нужно встретиться с Мастером. Я уеду сегодня ночью.

Моя злость, если она и была, мгновенно испарилась.

– Надолго?

– Не знаю. На пару дней. Или навсегда, – ответил он.

Я не хотела, чтобы он уезжал! Я вдруг почувствовала и свою вину в произошедшем. Все же в этой самой Гемме участвуют двое.

– Ник, мне жаль, что из-за меня возникли проблемы.

Он удивленно приподнял бровь.

– Чувствуешь себя пупом мироздания? Ты – причина всего, что происходит? – съязвил он и добавил тише: – Проблемы возникли только из-за меня.

Я не стала спорить, ведь еще сама до конца всего не понимала.

– До моего отъезда нам лучше не встречаться. Если я не вернусь, к вам присоединится кто-то еще.

Если я не вернусь… Если я не вернусь…

Я поняла, что разговор окончен, для расспросов сейчас не самое подходящее время. Уже выходя из комнаты, я услышала неожиданно веселое:

– Но начали-то мы с тобой очень неплохо.

Мои губы, против воли, растянулись в улыбке. Да, до того, как он вышел из себя, было действительно «неплохо». Я не обернулась и закрыла за собой дверь. Сегодня всю ночь буду думать о разнице между «неплохо» и «хорошо».

Ник уехал в тот же день.

Два дня тоска была невыносимой. Я просто не могла ни о чем думать. Я хотела к Нику или Ника ко мне. Воспоминания о магии нашего поцелуя, рожденной этой до сих пор непонятной Геммой, только ухудшали положение дел. Требовалось колоссальное усилие воли, чтобы просто подняться с постели. Заботливое участие Бет и Андрея меня только раздражало. А когда в мою комнату зашла Кэти, чтобы поинтересоваться самочувствием, я запустила в нее вазой, от которой та легко увернулась. Окончательно лишал сил сосущий в животе голод, который ощущал, по всей видимости, Ник.

Я все же попыталась появиться на работе, сразу столкнувшись с удивленным «Анна Викторовна, что случилось?» от каждого первого. Для меня, всегда держащей эмоции под контролем, это было невыносимо. Но я никак не могла взять себя в руки. Я просто качала головой, не находя сил придумать ответ лучше, чем: «Меня па-а-а-арень бро-о-осил» и разрыдаться. Такой ответ кого-то, может, и устроил бы, но жуткая ирония его почти правдивости замедляла мне пульс. Меня отправили домой, сказав, что подменят на занятиях. Спорить я уж тем более не могла и приняла их помощь. Андрей, конечно же, меня сопровождал.