— Видишь ли, — неуверенно произнес в конце концов Саша, — меня действительно кое-что тревожит. Только не спрашивай, что именно, пока я просто не готов ответить на этот вопрос. А чтобы ты не подумал, что скрываю от тебя что-то… Давай-ка я перескажу тебе свой вчерашний разговор с Лайнером — говорили мы с ним уже после допроса Юрковой…

Вячеслав Иванович выслушал Турецкого очень внимательно, и, прежде чем ответить, немного подумал.

— Что я могу тебе сказать? — произнес он, наконец. — Как заместителя Генпрокурора по следствию, тебя в этой таможенной истории может заинтересовать, на мой взгляд, только одна сторона — каким образом дело о столь крупной взятке просвистело мимо Генпрокуратуры и очутилось в ФСБ… Подумать только, миллион долларов!..

— Два миллиона, Слава, — напомнил Александр Борисович. — В кабинете одного из них, пока что не знаю, кого именно, обнаружили второй.

— Тем более! Это ваша юрисдикция, и ничья другая… Или я ошибаюсь?

— Не знаю, Слав. Мы же не в курсе деталей… Возможно, там, за этими взятками, есть какая-то подложка, делающая данную историю не нашей… Да нет, в любом случае Генпрокуратура тут должна фигурировать. Но пока что, с учетом того, что ими был привлечен Познеев, претензии предъявлять рано. Сам посуди: времени прошло немного, вполне возможно, что не все оперативно-следственные мероприятия их операми завершены и нас просто-напросто еще не успели пока привлечь… Тем более что речь идет о московском таможенном посте, следовательно, естественнее привлечь горпрокуратуру…

— Да, но масштабы-то фигурирующих сумм…

— Забыл, что Познееву там доверяли более чем? Я имею в виду в ФСБ… Да и вообще, делом этим, насколько я понял, занято Управление по Москве и Подмосковью, а не федералы… В общем, пока что никаких нарушений 151-й статьи не просматривается, ты не прав…

— В таком случае я тебя, Саня, извини, не понимаю! — Вячеслав Иванович поднялся с кресла и нервно зашагал по кабинету. — У тебя по убийству Познеева — как минимум на сегодняшний день две вполне перспективные версии. А ты, прости, пытаешься ухватить еще и какие-то «круги на воде»… Только не говори, что всерьез относишься к тому, что Познеева могли хлопнуть за дело, которое и дойти-то до него не успело…

— Всякое бывает… — уныло пожал плечами Турецкий, понимавший, что на самом деле его друг прав.

— Ну, знаешь… Ладно бы еще наше расследование топталось на месте!

— А оно и топчется! — неожиданно сердито возразил Сан Борисыч, глянув на Славу, и кивнул на кресло. — Сядь-ка и послушай, что я скажу!

Вячеслав Иванович послушно вернулся на место — в основном от неожиданности не проронив ни звука.

— Давай рассмотрим всех наших фигурантов — я имею в виду подозреваемых.

— Ну, давай! — усмехнулся Грязнов.

— Номер один — несомненно, Башкир и Шахмин. После вчерашних показаний Юрковой совершенно очевидно, что этих болгар на тот свет отправили именно они. Я еще не разговаривал с ребятами из отдела по борьбе с наркотиками, надеюсь, это сделаешь ты: наверняка там хоть что-то да есть и на Башкира, и на этих гостей столицы.

Слава молча кивнул.

— Ну вот, — продолжил Турецкий. — Давай теперь в этой связи рассмотрим такую ситуацию. Суд присяжных Башкира оправдывает. Но значит это, что он вполне спокоен? Вряд ли! Насколько понимаю, Мосгорпрокуратура собиралась готовить по данному поводу протест, причем Мосгорпрокуратура в лице Познеева…

— А я о чем? — оживился Вячеслав Иванович. — Познеев, несмотря на решение суда, был и продолжал быть для них опасен!..

— На первый взгляд — да! — кивнул Саша. — Но только на первый, потому что им ничего не стоило дать отвод следователю, тем более, с учетом того, что дело развалилось. И этот иск был бы удовлетворен, в полном соответствии с законодательством! Шахмин — умный мужик, хоть и сволочь: я бы не удивился, если б их угрозы Познееву в процессе следствия были задуманы им как хитрый ход…

— То есть?

— А чтобы были потом основания заявить, что Познеев необъективен, действует по отношению к Башкиру исходя из личных обид… А?..

— Не чересчур хитро? — усомнился Грязнов.

— Не думаю! Просто в итоге они перехитрили сами себя… Поскольку следователь убит, а Башкир с Шахминым ему угрожали, они автоматически оказываются в числе главных подозреваемых, не находишь?.. А это уже ба-а-альшая вероятность нового расследования, причем на куда более высоком уровне… Нет, Слава, им гибель Познеева совсем некстати! Не даром же Шахмин запретил своей любовнице с ним общаться какое-то время?.. Он был страшно зол на нее в тот день, когда Романова вела за Юрковой «наружку», за то, что Лидия заявилась к нему в контору, — я это у нее уточнил… Словом, им теперь приходится быть настороже, и я не исключаю, что если кого и уберут, так этих двух дурочек — Юркову и ее подружку… Я бы вообще в этой связи последил за девчонками, да кто мне людей даст? Ты ведь не дашь?..

Вячеслав Иванович отвел глаза и промолчал. Турецкий продолжил:

— Я, конечно, предупредил Юркову, посоветовал ей поостеречься и, как минимум, послушаться своего любовника, какое-то время с ним не видеться, во всяком случае, на людях — у них есть какая-то съемная квартира для свиданий, по ее словам… А Лайнер к моему совету добавил свой: пусть сделает вид, что обиделась на него за «жесткие меры» и от свиданий наедине какое-то время уклоняется вообще… Видишь, и Лайнер рассуждает так же, как я.

— Хочешь сказать, что после убийства Познеева они вынуждены вновь затаиться, а то и заняться ликвидацией свидетелей?..

— Хочу! — подтвердил Саша. — Хотя и нашу версию не отбрасываю! Теперь — о шайке этих оборотней-убийц… Вижу, ты очень оживился после того, как стало известно о побеге Грабкина.

— Ты не забыл, что Познеев перед своей гибелью организовал-таки прессинг вокруг этого пациента института Сербского?.. Проще говоря, как я уже докладывал на совещании, связался, буквально за несколько дней до гибели, с нашими ребятами из собственной безопасности, предупредил, что ему понадобится пара оперативников: он и сам собирался распорядиться насчет «прослушки» палаты Костина, но не успел… Я тебе это напоминаю потому, что во время моего доклада ты, Саня, где-то витал и, судя по всему, не все слышал… Или вовсе не слушал!

Уловив в голосе своего друга обиду, Александр Борисович улыбнулся:

— Не обижайся… Все я прекрасно слышал, просто обдумывал твою информацию по ходу.

— И что надумал?

— Только одно: и у Костина, и у этого беглеца задачи «номер раз» сейчас иные, не до мщения им… Одному необходимо как можно дольше продержаться в институте, а затем покинуть его с диагнозом, который позволит остаться на свободе… Максимум, пройти курс лечения в спецпсихушке!.. Ну а с Грабкиным и так ясно: как бывший мент, он отлично понимает, что рано или поздно его изловят и добавят к сроку все, что полагается, за побег… Могу держать пари, что в данный момент он не просто спрятался, а еще и заботится о новых документах, возможно, размышляет, как бы внешность поменять… Конечно, если обладает необходимыми связями… Уж ему-то точно не до мщения, даже если сумел связаться с Костиным и тот отдал ему подобный приказ.