— По-моему, так весь дом сплошь примечательный, — ответил Нюберг. — Должно быть, у Веттерстедта водились денежки.

Они на мгновение задумались о сказанном. Валландер понял, что пора подытожить разговор.

— Для нас самое важное узнать, когда было совершено убийство, — начал он. — Врач, осмотревший тело, сказал, что это случилось на побережье. Он нашел песчинки во рту и в глазах. Будем ждать заключения судмедэкспертов. Поскольку нам неизвестны мотивы убийства и нет версии, которую можно начать отрабатывать, будем действовать вслепую. Надо разобраться, что за человек был Веттерстедт. С кем он общался? Что у него за привычки? Надо узнать его характер, изучить его жизнь. Нельзя упускать тот факт, что двадцать лет назад он был очень известным человеком. Министром юстиции. В определенном кругу он пользовался популярностью, некоторые его ненавидели. Он был постоянно в центре разных скандалов. Можно ли здесь говорить о мести? Тело разрублено, волосяной покров срезан. С Веттерстедта сняли скальп. Бывали ли такие случаи прежде? Можно ли найти параллели с прежними убийствами? Мартинсон привел в боевую готовность свои компьютеры. Он нашел горничную Веттерстедта, с которой надо поговорить сегодня же.

— Его политическая партия, — напомнила Анн-Бритт Хёглунд.

Валландер кивнул.

— Я как раз к этому подошел. Были ли у него по-прежнему какие-нибудь партийные задания? Общался ли он со старыми друзьями по партии? С этим тоже надо разобраться. Есть ли хоть что-то, что может навести на мысль о возможных мотивах преступления?

— После того как новость вышла в эфир, уже поступило два звонка с признаниями в убийстве Веттерстедта, — сказал Сведберг. — Один звонил из телефонной будки в Мальмё. Он был так разъярен, что слов невозможно было разобрать. Мы попросили коллег из Мальмё выслушать его. Другой позвонивший содержится в клинике Эстерокер. Последний раз его выпускали в феврале. Но совершенно очевидно, что смерть Густава Веттерстедта пробудила новый всплеск старых эмоций.

— Во времена его бытности министром юстиции случилось многое, о чем помним мы все, — сказал Валландер. — Из всех министров правосудия и полицейских начальников, которые приходили и уходили за это время, Веттерстедт меньше всех с нас спрашивал.

Они поделили между собой задания. Валландер захотел лично переговорить с горничной Веттерстедта. Все договорились встретиться вновь в четыре часа во второй половине дня.

— Остались две вещи, — сказал Валландер. — Во-первых, нас будут осаждать фотографы и журналисты. Такое убийство как раз во вкусе масс-медиа. Нам придется столкнуться с газетными афишами, вроде таких: «В Швеции снимают скальпы». Лучше уж сообщить всю информацию прессе прямо сегодня. Мне бы не хотелось этим заниматься.

— Ничего не получится, — сказал Сведберг. — Ты обязан взять ответственность на себя. Как бы ты ни старался этого избежать, ты умеешь общаться с ними лучше, чем остальные.

— Но не могу же я один с ними разговаривать, — воспротивился Валландер. — Пусть и Хансон тоже поучаствует. И Анн-Бритт. Давайте назначим на час дня?

Они уже собрались разойтись, но Валландер попросил их задержаться.

— Мы не можем пустить на самотек расследование по делу о девушке, поджегшей себя на рапсовом поле, — сказал он.

— Ты думаешь, это как-то связано с убийством Веттерстедта? — удивленно спросил Хансон.

— Конечно, нет, — ответил Валландер. — Просто надо продолжать попытки установить личность девушки, пока мы будем заниматься делом Веттерстедта.

— В компьютерной базе данных сведения о ней отсутствуют, — сказал Мартинсон. — Комбинация инициалов ничего не дала. Но я обещаю продолжить поиски.

— Кто-нибудь должен ее хватиться, — сказал Валландер. — Молодая девушка. По-моему, все это странно.

— Лето на дворе, — сказал Сведберг. — Молодежь постоянно куда-то ездит. Несколько недель может пройти, пока ее начнут разыскивать.

— Разумеется, ты прав, — согласился Валландер. — Подождем немного.

Без четверти восемь они разошлись. Валландер провел оперативку в бешеном темпе, поскольку работы у всех было навалом. Вернувшись в свой кабинет, он быстренько просмотрел записи о том, куда нужно позвонить. Срочных звонков вроде не было. Он достал из ящика тетрадь на пружинке и написал имя Густава Веттерстедта в самом верху на первой странице. Затем он откинулся на стуле и прикрыл глаза. «Что можно сказать об этом убийстве? Кто был человек, разрубивший Веттерстедта топором и снявший с него скальп?»

Валландер склонился к столу.

Он записал: «Ничто не указывает на то, что Густава Веттерстедта ограбили, хотя пока что такую возможность, конечно, целиком исключить нельзя. Это отнюдь не случайное убийство, если только это не дело рук сумасшедшего. Убийца заранее отвел время на то, чтобы спрятать труп. Остается мотив мести. Кто имел основания взять реванш у Густава Веттерстедта таким кровавым способом?»

Валландер отложил карандаш и перечитал написанное с растущим неудовольствием.

«Слишком рано, — подумал он. — Я пытаюсь сделать заключительные выводы, которые пока сделать невозможно. Надо повременить».

Он поднялся и вышел из полицейского управления. Дождь кончился. Синоптик со Стурупского аэропорта оказался прав. Валландер поехал на виллу Веттерстедта.

На берегу по-прежнему стояли ограждения. Нюберг со своими людьми убирал брезент, закрывавший берег. Этим утром за ограждениями толпилось много любопытных. Открыв входную дверь при помощи связки ключей Веттерстедта, Валландер направился прямиком в кабинет. Он методично продолжил поиски, начатые Анн-Бритт накануне вечером. На выяснение имени женщины, которая служила у Веттерстедта «поломойкой», ушло не больше получаса. Звали ее Сара Бьёрклунд, а жила она в районе, который, насколько Валландеру было известно, располагался сразу за универмагом у въезда в западную часть города. Он подошел к телефону, стоявшему на столе, и набрал ее номер. Прозвучало восемь сигналов, прежде чем на другом конце сняли трубку. Валландер услышал хриплый мужской голос.

— Я хотел бы поговорить с Сарой Бьёрклунд, — сказал Валландер.

— Ее нет, — ответил мужчина.

— А когда она будет?

— А кто ее спрашивает? — недоброжелательно переспросил мужчина.

— Курт Валландер из полиции Истада.

На другом конце воцарилось долгое молчание.

— Алло, вы меня слышите? — спросил Валландер, не скрывая своего нетерпения.

— Это как-то связано с Веттерстедтом? — спросил мужчина. — Сара Бьёрклунд — моя жена.

— Я хочу поговорить с ней.

— Сейчас она в Мальмё. Она вернется ближе к обеду, во второй половине дня.

— Когда ее можно застать? В какое время? Постарайтесь сказать поточнее!

— В пять она будет наверняка.

— Значит, в пять я буду у вас, — сказал Валландер и повесил трубку.