Меня мучил вопрос: сколько лет это доисторическое животное скрывалось в своем логове?

Почти сразу же я нашел ответ: вокруг меня валялись кости его бесчисленных жертв — жертв, которые служили ему пищей в течение многих веков. Груды костей. Я попятился, спотыкаясь об останки скелетов.

Большие кости и маленькие. Берцовые кости, плечевые и тазобедренные суставы, лучевые кости, фаланги пальцев… Некоторые скелеты были почти целыми, но большинство костей было разбросано по всей пещере поодиночке. Ребра и позвонки, истончившиеся черепа с пустыми глазницами, казалось, смотрели на меня. Среди мрачных экспонатов этой чудовищной коллекции валялись цветные стекляшки — обрывки дешевых побрякушек, которыми были украшены отданные ему на съедение девушки.

— Пойдем отсюда, — прошептала Нищая Красавица. — Давайте поскорей оставим это ужасное место.

Кивнув, я решил следовать за ней, но тут что-то привлекло мое внимание. Взяв Нищую Красавицу за руку, я двинулся в глубь драконова логова.

Подняв повыше разгоревшийся факел, я вдруг увидел среди останков самых первых жертв чудовища блестящие, переливающиеся всеми цветами радуги сокровища дракона.

Я обнаружил клад, о котором не мог мечтать.

Здесь были инкрустированные яхонтами и изумрудами пояса для мечей, нагрудные пластины, амулеты из кованого серебра и покореженные старинные шлемы, отлитые из чистого золота и усыпанные бриллиантами… А в самом центре этой искрящейся сокровищницы лежал удивительный предмет, который сразу привлек мое внимание. Это был золотой штандарт, украшенный россыпью драгоценных каменьев. Верх его украшала голова дракона, оскалившего зубастую пасть, а конец древка все еще сжимала истлевшая рука. Локтевой сустав был раздроблен, а из просвечивающей насквозь грудной клетки торчал золотой кинжал.

Мне на память сразу же пришла легенда, рассказанная Павлином. Все, что он поведал, оказалось правдой, от а до я.

Когда-то я отмахнулся от купца, считая его истории досужей болтовней, но теперь сам убедился в правдивости событий, став запоздалым свидетелем могучей древней битвы.

Я почувствовал, что Нищая Красавица дрожит с головы до ног.

— Ну пожалуйста, пожалуйста, сэр рыцарь, — умоляла она меня испуганным шепотом. — Я больше не могу оставаться в этом жутком месте.

Девушка была права. В пещере пахло смертью и разложением. Но прежде чем навсегда покинуть логово дракона и стряхнуть с себя воспоминания о нем, мне предстояло еще кое-что сделать.

* * *

Встало солнце, возвестив начало ясного дня. Я пришпорил своего Джеда, и он понесся вскачь. Веревки, которыми привязали пару худосочных лошадей — наследство, доставшееся нам от Редкозубого и Котелка, — туго натянулись.

Я обернулся, чтобы проверить, не свалилась ли навьюченная на них драгоценная ноша, и случайно коснулся щекой прекрасных темных кудрей Нищей Красавицы. Мы ехали вдвоем на одном коне: я — впереди, она — позади, крепко обхватив меня за талию. Девушка спала, но улыбка все играла на ее прекрасных устах.

Мне пришлось несколько раз спуститься в пещеру дракона, чтобы собрать все погребенные там сокровища. И теперь драгоценные предметы весело позвякивали в чересседельных сумках.

Наш путь лежал на север, подальше от проклятой равнины, и пока мы уносились прочь, я старался представить себе, что именно тут произошло много сотен лет назад. Мерзкая ящерица, питающаяся падалью, учуяла запах смерти, принесенный холодным ветром, и вперевалку потопала по каменистой равнине, которая лежала далеко от ее болота или же затянутого ряской берега реки. Вероятно, она не поверила своему счастью, набредя на поле битвы, усеянное окровавленными телами.

Сколько трупов! Сколько сияющих драгоценных камней! Неудивительно, что эта гадина обосновалась в удобной пещере неподалеку, где она могла в тиши и спокойствии глодать человеческую плоть. Груды костей росли, но росла и груда драгоценностей, укрытая от посторонних глаз. Вот так ящерица откормилась до гигантских размеров.

Неудивительно, что ее существование породило легенды. Перепуганные насмерть пастухи и купцы опрометью неслись в город — рассказать, что они видели дракона. Когда запасы еды кончились, эта тварь стала более дерзкой. Не желая расставаться со своими блистающими сокровищами, она осталась жить в своем логове. Только теперь ей приходилось выползать из пещеры на охоту и нападать на путешественников, которые прилегли вздремнуть у костра; время кровавых пиршеств на Равнине Мертвецов безвозвратно ушло. За долгие годы трясущиеся от страха горожане поняли, что лучше принести страшилищу в жертву одного из них ради того, чтобы остальные остались целы и невредимы.

Бедные, слабые, уязвимые… Почему всегда страдают именно они?

Нищая Красавица, сидевшая за моей спиной, шевельнулась во сне. Теперь она была вне опасности. Вскоре, может через год-другой, и Павлин, и другие жители города тоже поймут, что им больше ничто не угрожает. Но меня это больше не беспокоило. Мы мчались все дальше и дальше, навстречу светлому будущему.

Я улыбнулся. Теперь у меня было достаточно золота, чтобы построить свой собственный замок. Я стану лордом, а Нищая Красавица — настоящей леди, моей женой.

Я вспомнил о своем оруженосце. Из Уормрика получится отличный рыцарь. Я нашел клад и теперь смогу помочь ему встать на ноги. Кочевая жизнь слуги при вольном рыцаре не для него. Он заслуживал большего, и теперь станет достойным сквайром у богатого лорда, который будет гордиться победами своего оруженосца и прославлять его подвиги.

О каком таком лорде я вам говорю? О себе, конечно.

Поймите меня правильно. Мне нравится вольная жизнь, но мы с Джедом не молодеем. Теперь у меня есть все, о чем я мечтал; и самый крупный бриллиант из всех моих сокровищ — это прекрасная девушка и ее любовь ко мне. Мы ехали навстречу восходящему солнцу, и я понимал, что мои странствия закончились навсегда.

Быть вольным рыцарем хорошо, но лучшее было у меня впереди.