Он цыкнул языком и, наблюдая за моими переживаниями, сказал, довольный собой:

— К твоему сведению, в безумной остроте данного лезвия есть анестетик: если Бешеный не станет повиноваться и не выиграет мне этот бой, то Хан нажмёт маленькую кнопочку и лезвие обнажится, а обруч начнёт сжимать твою тонкую шейку. Ты и не почувствуешь, как оно перережет трахею. Но ты будешь хорошей девочкой, Мия, если хочешь, чтобы жила твоя сестра и ты сама.

Ненавижу!

Грану помогли подняться, и он снова махнул рукой.

— А теперь, идём к Бешеному. Мию приведите десятью минутами позже. Но сначала добавьте немного убедительности её виду, а что-то она слишком боевая. Но не переусердствуйте.

И едва Гран отдал приказ, мне в лицо прилетел кулак одного из его охранников.

Голова откинулась назад, и лезвие резануло кожу.

Раздался неприятный звук рвущийся бумаги и я ощутила, как потекла кровь из раны на шее и из носа.

Боль фейерверком вспыхнула в сознании. Перед глазами заплясали разноцветные огни.

— Дерьмо! Я же сказал немного, а не делать из её лица отбивную! — рявкнул Гран. — Теперь у неё нос сломан, и кровь фонтаном хлещет!

— Так оно лучше, — сказал Хан.

— Думаешь?

Знаю.

* * *

Боль мешала нормально оценивать обстановку. Самогенерация замедлилась из-за ошейника, точнее, из-за специфики этого металла. Кровь и правда, хлестала из носа, будто кто-то открыл кран.

Меня привели в камеру Бешеного и показали, вывернув руки за спину.

— Ты ещё большая мразь! — процедил пленный.

— Ну-ну, — хмыкнул Гран. — Не будем ругаться в обществе Мии. Так уж вышло, что ты понравился девочке, да и она тебе тоже. И не отрицай, мы все видели, как вы друг на друга смотрели. Здесь глаза везде.

— И ты думаешь, что шантажом сможешь убедить меня выйти на бой? — рассмеялся мужчина.

В его голосе я услышала насмешливые нотки. Но они были как прикрытие. Чисто интуитивно я поняла, что за этой маской насмешки скрывается страх за меня.

Ну вот, своим вниманием я подставила его.

Гран поманил пальцем своим охранников, и они толкнули меня вперёд, один подло поставил подножку и я упала. Чуть снова не разбила себе нос.

Едва дыша, я вдруг ощутила резкую боль.

Мужская рука схватила меня за волосы.

Хан.

— Смотри, пёс. Смотри на её шею внимательно, — злорадно проговорил Гран. — Хан, продемонстрируй.

Раздался тонкий писк, и я ощутила, как из обруча появилось лезвие, и сам металл сжал на миллиметр моё горло. Снова полилась кровь.

Я встретилась глазами, полными боли и отчаяния с глазами мужчины моей расы и поняла по его глазам - он сделает всё.

— Хватит, — сказал он абсолютно спокойно, но его голос - лёд, тон - смертельный холод и предупреждение.

Гран жестом показал Хану, чтобы тот остановился и вернул обруч в прежнее положение. Он повиновался, но продолжал держать меня за волосы и не позволял встать с колен.

— Это обещание, пёс, — прозвучали слова Грана. — Выиграешь этот бой - получишь её в качестве награды.

Бешены мерил каждого в этой комнате убийственным взглядом.

Запоминал. Отпечатывал в сознании каждый жест, каждый взгляд, каждое слово. Придёт время - вернёт всем сполна.

— Хан! — кашлянул Гран.

И Хан рывком поднял меня с колен и прижал к себе спиной. И медленно, демонстративно провёл пальцами по моей окровавленной шее и с причмокиванием слизал с пальцев мою кровь.

Бешеный сузил глаза. Они горели опасным пламенем, и эта провокация безумно нравилась Хану. Ему нравилось дразнить столь опасного пленного. Нравилось доказывать ему, что он тут сильнее.

— Всё, уходим, — приказал Гран. — Завтра, пёс, Мия не будет тебе помогать. Она будет смотреть из моей ложи на твой бой. И на ней будет этот ошейник.

— Я всё запомнил, — произнёс он. И его лова позвучали так же остро, как и лезвие на ошейнике.

— Завтра, возможно, она и будет твоя, — произнёс довольно Хан на выходе, с силой прижимая меня к себе. — Но не сегодня...

И положил другую руку мне на грудь, сжав её.

Рык Бешеного разорвал тишину, но снова перед его лицом захлопнулась дверь камеры.

Я знаю, что планировал Хан, и какие у него были на меня планы, но у него ничего не вышло.

Мне пришлось собрать всю свою выдержку и смелость в жёсткий кулак и не выдать своих эмоций, когда эта сволочь заявила, что будет со мной делать.

Пришлось подкорректировать его планы.

«Позволь мне сначала изучить тебя», — попросила на языке жестов.

Хан хмыкнул и к моему огромному облегчению, не заподозрил подвоха.

— Ты уж прости, Мия, что мне пришлось сегодня вести себя по-скотски. Но Гран не должен узнать. Ещё не пришло время. Поэтому, за своё поведение я позволяю тебе... Как ты сказала? Я правильно понял? Ты хочешь изучить меня?

Кивнула.

«Да».

Он сорвал с себя одежду, оставшись в одних лишь трусах. Потом развалился на широкой кровати и закинул руки за голову.

— Начинай, — расплылся он в довольной улыбке. — Я готов к твоим исследованиям, малышка.

Скрипнула зубами и сдержалась, чтобы не сжать руки в кулаки. Нельзя. Поймёт.

Слабо улыбнулась и направилась к практически обнажённому мужчине.

Хан был хорошо сложен. И мускулатура великолепно развита. Но меня не трогало его тело. Вот нисколько.

В этом месте я повидала множество других мужчин, и ни один из них не вызвал во мне те чувства и эмоции, которые я испытала к мужчине своей расы.

Что это?

Особенность нашей расы?

Или же нечто другое?

Пока я не узнаю о себе больше, не смогу получить ответа.

Села на краешек кровати и потянула к нему руки в намерении чуточку погладить мужской живот и тем самым отвлечь Хана от других манипуляций, а именно, я его усыплю.

— Нет, — вдруг остановил меня Хан.

Я замерла с протянутыми к нему руками и сглотнула. Неужели догадался?

Сердце забилось быстрее. И мне стало казаться, что ошейник вдруг выпустил своё остриё.

— Ты одета, — сказал Хан, заострив внимание на моих губах.

Моргнула от его слов.

«Я должна раздеться?» — удивилась я.

— Именно, Мия, — сказал он чётко и добавил с нажимом в голосе: — Ты должна раздеться. Полностью.