не пришла в голову идея попросить показать этот самый «беспорядок». В 2006-м в первый раз, как жена, я полетела с визитом в будущее семейное «гнездо». Я помню день прилета в США. Уже в аэропорту – другие люди, другая обстановка. Мне как человеку мало путешествующему все казалось странным и незнакомым. И вот мы уже едем по трассе в пригород Нью-Йорка, и я любуюсь на обалденные деревья с бушующими красками осенних листьев при яркой октябрьской погоде. Это самый дорогой по налогам район в Америке, всего тридцать минут на электричке от Манхэттена, и в то же время тишина и покой природы. Мы подъехали к приятному с виду уютному деревянному домику с аккуратно подстриженной травой вокруг. Кролики бегают, белки скачут. Красота!

Муж говорит:

– Давай я тебя занесу в дом, это твой первый раз!

– Давай!

Это была отличная идея, потому что иначе я упала бы в обморок. Такого «беспорядка» я в жизни никогда не видела. Как будто кто-то пытался ограбить дом и все раскидал. Пола не видно. Чтобы пройти, нужно сделать «тропинку». Заходите, гости дорогие! Присаживайтесь, если найдете где. Ну или хотя бы найдите место постоять. Позже я узнала термин, которым называют таких людей – «хордер». Себя муж называл «слоб». Типа неряха. Все пространство завалено кучей вещей. Мебели мало, в спальне один матрац без кровати, темно, ремонт как минимум тридцатилетней давности. На кухне нет свободного места, все завалено скопившейся за год почтой. У меня даже не нашлось приличных слов. Как вообще можно было превратить хороший дом в такое? Кощунство! Мой визит длился где-то двенадцать дней. Я знала, что все временно. Было грустно. Муж пытался разгрести почту, готовился к следующей командировке. Я тоже что-то разгребала, спрашивая его одобрения, чтобы выбросить, но результатов так и не видела. В общем, «классное» знакомство с новой страной. Но зато мы познакомились с его семьей, пару раз выехали в город. Правда, последние три дня до моего отъезда я провела в одиночестве, слушая песни, читая книгу «Парфюмер» и болтая по скайпу.

Мой следующий визит случился в 2007-м. И длился уже где-то полгода. Я не переехала сразу, потому что муж – военнообязанный, он лет десять наших отношений провел в военных зонах, виделись мы один раз в год. Поэтому я не стала сразу переезжать, у меня имелась своя карьера и своя жизнь. Во второй раз я тоже пыталась что-то разгребать, уже точно не помню. Старалась хотя бы куда-то переставить вещи, которые, например, не нужны в зале. Сортировать я не могла, так как не знала, что есть что. Муж категорически не разрешал мне ни от чего избавляться.

Тогда я сформулировала сама для себя, что мне нужно создать «зону» или «зоны» для мужа, где находились бы только его вещи, и пусть делает, что считает нужным. Это был бы, например, гараж на две машины, который я разгребла, чтобы ставить туда свою. Или подвал, комнатка для военных принадлежностей. Или так называемая семейная комната с камином, из которой по идее, можно было бы сделать классное место. Или два чердака. Много всего!

Я делила с мужем одну из ванн, спальню и шкаф. Изначально в его шкафу не нашлось места для моей одежды. Некоторые друзья мужа подшучивали: «А ты возьми да избавься. Выкинь или сожги все, пока его нет». Ха-ха! А приступ гнева, злобы и сумасшествия вы вместе со мной будете переживать?

Ощущения в этом доме возникали очень депрессивные, плюс у меня не было круга общения. Я ощущала себя в изоляции, не водила машину, а там это было критично. Язык знала плохо. Сидела в этом домике в лесу наедине с невеселыми мыслями и общалась по скайпу с семьей. Единственное, что меня грело – скоро я стану мамой. Пугал только вопрос, как ребенок будет расти в таком доме? Я физически не могла перетаскать все вещи, которые валялись на полу. Муж останется в Ираке еще месяцев десять. Я плакала, успокаивалась, немного прибиралась, чтобы расчистить маленькие участки дома. Ходила на прогулки и настраивалась на хорошее.

Потом я потеряла ребенка. Во второй раз. Порыдала в доме около месяца и поехала домой, в Киргизию, зализывать раны.

В 2009 году я окончательно переехала в Америку и постаралась начать новую жизнь. Снова и снова я пыталась навести порядок в доме. Нашла подругу, которая помогала мне раз в неделю. Знакомые мужчины переносили тяжелые предметы вниз в подвал. Я заставляла себя каждый день делать что-то, хотя, честно говоря, ненавидела сам процесс – копаться часами в вещах, о которых даже понятия не имела, что это, как используется, зачем хранится, где должно лежать. Поэтому я просто складывала предметы в коробки и из зала или из спальни переносила их в подвал.

В подвале я перебрала и передвинула все радиопринадлежности, антенны и шнуры, чтобы создать пространство для вновь прибывающих коробок из зала, гостиной и спален. Но муж продолжал делать покупки по интернету и присылал вновь купленное в дом, а я должна была каким-то волшебным образом находить всему место… которого не было. Я начала заставлять семейную комнату с камином. Результат появился, но удовлетворения не было. В том году я забеременела и… потеряла ребенка в третий раз.

Ко мне на полгода приехала мама помочь с ребенком, но в итоге помогла очистить некоторые комнаты в доме до конца, насколько возможно, не выкидывая вещи. Старались сортировать, например, патроны или инструменты и аккуратно их складывать, куда считали нужным.

Я не могла выкидывать вещи – вот в чем состояла проблема. Они не мои. Я не могла принимать решений. К тому же их собственник оказался весьма чувствителен. Поэтому мои старания свелись к тому, что я разложила все по коробкам, без категорий. В итоге разгребла зал и столовую, кухню и три спальни. Просто привела в божеский вид то, что имела, без всяких апгрейдов. На них у меня не было средств. Я покрасила прачечную в желтый и серый. До сих пор она в хорошем состоянии, но мы ее опять завалили вещами. Это заняло почти целый год.

Мы с мамой жили отлично. Убирала я – в смысле все мыла – раз в месяц. Наши вещи находились на местах, и вещи мужа мы не трогали. Мы даже приглашали друзей на ужин, и получалось всех усадить,