— Например?

— Ну… — Я задумалась, не к месту вспомнив об одном пункте из списка ректора, том самом, с пятью сменными насадками. — Предположим, говорящий будильник.

— Несите. Полезная в хозяйстве вещь. А генератор тогда придется отбирать методом грубого физического воздействия. Так что, если вам не хочется терять хорошего спарринг-партнера по боксу, — да, я наслышан, как одна симпатичная девушка получила по уху, — то включите мыслительные способности на максимум и не ошибитесь. Попробуете?

— Всенепременнейше. Зовите Акиро.

Этьен послушно подошел к интеркому и пробормотал что-то невнятное, после чего мы сели на стулья по разные стороны стола, попытавшись правдоподобно изобразить сцену: капитан Пард допрашивает леди д'Эсте. Актеры из нас оказались не самые плохие, по крайней мере Акиро, войдя в сопровождении конвоя и узрев эту картину, сделал вид, будто Этьена не существует в природе, и обратился ко мне:

— Доброе утро, Нэтта. Ты себя хорошо чувствуешь? С тобой нормально обращаются?

— Да, Акиро, спасибо, все хорошо. А как ты? Как Гвен?

— Не знаю. — Тут он впервые заметил присутствие капитана и кинул на того неодобрительный взгляд. — Мне не дают с ней увидеться.

— Я более чем уверена, что с ней все в порядке. Правда ведь, капитан?

— Безусловно, — сухо подтвердил Этьен, на самом дне глаз которого плясали бесенята. — Спасибо за беседу, мадемуазель Нэтта, вы свободны. Мсье Акиро, прошу вас. — Он указал на свободный стул.

Я уже отвыкла слышать японскую речь в его дилетантском исполнении и с трудом постигла смысл сказанного. Сообразив же, о чем спич, встала и, воспользовавшись тем, что Акиро стоит за спиной, весело подмигнула Этьену, а затем удалилась с самым гордым и независимым видом. Дело оставалось за малым — незаметно проникнуть в каюту Акиро, не возбудив подозрений у обитателей крейсера. Из понятных соображений мы не стали заявлять о наших намерениях по внутренней связи на весь корабль, и абсолютное большинство пиратов пребывало в неведении относительно смены мной статуса с пленницы на сообщницу капитана. Но тут мне сопутствовала удача, и на место я прокралась, никем не замеченная.

Каюта Акиро находилась совсем рядом с моей и практически ничем от нее не отличалась (кроме цветовой гаммы, да еще пресловутая шкура отсутствовала). Наиболее существенное различие заключалось в том, что, покидая яхту, имперец успел собрать целый чемодан вещей. Решив оставить баульчик на сладкое, я быстро обыскала комнату и была вознаграждена. Не обнаружением искомого, правда, но находка оказалась весьма недурна — под подушкой нашего альфонса от Службы Безопасности лежала фотография Гвен буквально-таки в чем мать родила. Пару минут я ошарашенно разглядывала трофей, попутно любуясь зрелищем.

«Интересно, — подначил любимый внутренний голос, — это маскировка под любовника, или мы проникли в страшную тайну сэра Акиро?»

«Не знаю и знать не хочу, — огрызнулась я. — И вообще мы здесь не за этим, а по делу, помнишь?» «Да помню я, помню. Но признайся, обнаружить тут свое изображение тебе было бы приятнее». «Ты что, свихнулся? Чтобы я, чтобы меня… Ну да, приятнее».

«Вот. А теперь положи на место и продолжай поиски».

«Ишь, раскомандовался», — проворчала я, но безропотно послушалась. Больше никаких сюрпризов комната и ванная не преподнесли, так что я взялась за десерт, то есть чемодан, и бодро начала перебирать его содержимое: носки, книга «Тайны клонирования» (популярное издание), сотовый телефон, трусы, связка корреспонденции (ого… не трогать!!!), зарядное устройство, еще носки… Через пятнадцать минут, выпотрошив чемодан по третьему разу и даже прощупав подкладку, я уныло прислонилась к стене. Неужели просчиталась? Где-то ошиблась? Нет, не может быть, просто надо еще поискать.

«Мы уже все обыскали».

«Значит, плохо обыскали. Давай еще разок. Этьен будет занимать Акиро, пока я не вернусь».

«Хм… А Акиро не насторожится, услышав те же вопросы по десятому кругу?»

«У Этьена хватит воображения не повторяться!» «Ладно, верю, хватит. Теперь, вместо того чтобы бросаться на его защиту, лучше подумай».

«Как скажешь». — Я вновь привалилась к стене и честно попыталась начать соображать. К собственному удивлению, успешно — подскочив от радости, я вгрызлась в чемодан и извлекла на свет Божий сотовый телефон. И где были мои глаза? Хорошо, я еще готова допустить, что в Империи выпускают телефоны без марки изготовителя, но уж отсутствие динамика точно ни в какие ворота не лезло…

«Провалиться мне на этом месте, если это не он!» — Прощебетав восторженные дифирамбы в свой адрес, я прихватила зарядное устройство, произвела попытку привести каюту вообще и чемодан в частности в девственно нетронутый вид, высунула нос в коридор и, убедившись, что горизонт чист, покинула место успешного преступления. Заглянув на секунду к себе и надежно спрятав добычу, я отправилась с радостной вестью к сообщнику. Тут, правда, возникли трудности — составляя план, мы не учли, что каюта капитана отнюдь не является доступным местом для пленницы. И потому я битых минут десять убеждала тупоголового охранника в необходимости немедленно пропустить меня для срочной беседы с мсье Пардом. Финал оказался предсказуем — на поднятый нами шум заявился мсье Пард собственной персоной и ледяным тоном поинтересовался:

— Не могу ли я узнать, что здесь происходит?

Местный цербер тут же бросился жаловаться:

— Да вот эта, — пренебрежительный кивок в мою сторону, — упорно к вам рвется. Я уже на всех языках объяснил, что нельзя, так нет, не уходит никак…

— Спасибо, Рауль. Мадемуазель, в чем дело?

— Мсье, мне срочно нужно с вами поговорить.

— И ради этого вы устроили такой дебош? — усмехнулся Этьен. — Хорошо, хорошо, пройдите к себе, я учту ваше пожелание.

Бормоча себе под нос: «Ты за это еще поплатишься», я расправила плечи и удалилась.

Вернувшись в каюту, я принялась бродить из угла в угол, время от времени обращаясь к Бонни с пламенной речью, основной смысл которой был: «Да кто он такой, чтобы обращаться со мной подобным образом?» Однако, произнеся тираду подобного содержания в четвертый раз, я выдохлась и плюхнулась на матрац. Тут-то из-за двери и раздалось:

— Мадемуазель, приношу свои глубочайшие извинения за мое непростительное поведение, имевшее место некоторое время назад. — В каюту осторожно вошел Этьен, убедился, что его жизни ничто не угрожает, и продолжил: — Я склоняюсь к вашим ногам и лелею в сердце надежду. О, сможете ли вы забыть сей неприятный инцидент и простить мою вынужденную грубость?

Не удержавшись, я расхохоталась, а кое-как справившись с приступом смеха, проговорила:

— Вы разбили мне сердце, мсье. Но возможно, глубокое и искреннее раскаяние сможет немного облегчить тяжесть вашей вины и прольется бальзамом на мои раны.

— К вашим услугам. А теперь, глубокоуважаемая мадемуазель д'Эсте, не соблаговолите ли вы проинформировать недостойного капитана о результатах вашей рискованной экспедиции? Надеюсь, полный триумф?