— Ну-ну, давай, детка, расскажи все своему старику отцу. Даже если я не смогу дать тебе дельный совет, то во всяком случае помогу взглянуть на проблему с разных точек зрения. Так что же тебя не устраивает в нем?

— Понимаешь, папа, я в ужасном замешательстве. Мне очень нравится Марк. Я бы даже могла… полюбить его. — Или, возможно, уже люблю, мысленно добавила она. — Но притом, что я тоже нравлюсь ему как женщина, он свысока смотрит на мою профессию, на дело, которым я занимаюсь, которое люблю, считает его чем-то несерьезным, чем-то вроде бесполезного занятия, призванного потакать капризам толстосумов. И если он не изменит такого отношения к моей работе, у нас с ним не может быть будущего, понимаешь?

— Конечно. Продолжай.

— Разумеется, я знаю, есть люди, и таких немало, которые считают кабинет психолога местом, где можно просто облегчить душу, поделившись своими проблемами. А психолог просто человек, который умеет внимательно и терпеливо слушать.

— Ну вот видишь. Значит, это не ново для тебя.

— Конечно же нет, но раньше я старалась не обращать внимания на такое поверхностное мнение, потому что сама я свято верю в пользу того, что делаю. В то, что я в состоянии реально помочь людям, а не только быть для них жилеткой, в которую можно выплакаться. И ведь я на самом деле помогла многим людям, действительно помогла. Но Марк! Он насмешливо улыбается и обращает все в шутку, когда я начинаю говорить ему о методах борьбы со стрессом. Я интересую его только как женщина, но он не воспринимает меня всерьез как врача.

Генри понимающе кивнул, но ничего не сказал. Официантка принесла заказ и расставила перед ними тарелки. Тереза принялась ковыряться вилкой в салате, а Генри взялся за отбивную.

— Такое отношение Марка к тебе как к врачу очень сильно обижает тебя, да? — наконец проговорил отец.

— Разумеется, папа, — сказала Тереза, встретившись с его взглядом. — А кого бы на моем месте не обижало?

— Я думаю, дорогая, ты должна понять, что подобное отношение Марка к психологам — это влияние того окружения, в котором он находится. Его предвзятое мнение об этой категории врачей, вероятно, происходит из того, что он слышал от других. И он не задумываясь безоговорочно принял их точку зрения, не утруждая себя формированием собственной.

Тереза вздохнула.

— Возможно, ты прав. Но разве это справедливо? Мне бы хотелось, чтобы он пересмотрел свое мнение на этот счет, но он даже говорить об этом не желает. — Она покачала головой. — Как я могу смириться с тем, что он желает меня как женщину, но не уважает как профессионала? Ему нужна только одна половина меня.

Генри немного помолчал, обдумывая ситуацию, потом сказал:

— Вот что я думаю, девочка. Тебе нужно запастись терпением. Нельзя ожидать от Марка, что он изменит свои взгляды за один день. Ему потребуется время, чтобы ближе познакомиться с тобой как с профессиональным психологом. Повторяю: терпение и еще раз терпение. Если ты считаешь, что это тот мужчина, который тебе нужен, за которого следует бороться, так борись. И не унывай. Путь к счастью, как ты знаешь, не всегда бывает гладким, но надо иметь настойчивость и целеустремленность, чтобы идти к цели. Ты же всегда умела добиваться поставленных задач в профессии, так сделай то же самое и в личной жизни.

Тереза почувствовала прилив вдохновения и тепло улыбнулась отцу.

— Спасибо, папа, ты всегда, как никто другой, умел меня подбодрить и поддержать. Я постараюсь последовать твоему совету, наберусь терпения и дам Марку время, чтобы изменить его отношение к моей профессии.

Генри кивнул.

— Вот и умница. Давай ешь скорее, а то у меня через полчаса намечена игра в гольф с Джонатаном Пентвортом.

— Ты разговаривал с Джонатаном? Он сказал тебе, что Леонсия Раскин-Боуэн, мать девушки, погибшей вместе с Ларри, недавно была выписана из больницы?

— Нет, он не упоминал об этом. А что, в связи с этим возникли какие-то проблемы?

— Кто-то забрался в квартиру Марка и устроил там погром. Фред Дорелли — это детектив, друг Марка — пытается получить разрешение врачей допросить Леонсию Раскин-Боуэн.

— Насколько я помню, после гибели дочери она просто лишилась рассудка от горя и грозилась, что расквитается со всеми, кто так или иначе имел отношение к этому делу.

— Да, но она прошла курс лечения в психиатрической клинике, и сейчас врачи считают, что она полностью здорова.

— Ну, если они выписали ее из клиники, значит, так оно и есть, правда? — Генри задумчиво пожевал нижнюю губу. — Впрочем, врачи в любом случае будут защищать ее от домогательств полиции. Интересно, что думает Джонатан обо всем этом. Сегодня же расспрошу его, если, конечно, доберусь когда-нибудь до площадки для гольфа. Ты не могла бы есть побыстрее?

— Я и так спешу, папа. — Тереза проглотила еще немного салата. — Ну что у меня за отец! — пошутила она.

— Отец, который очень сильно тебя любит, девочка.

— Я знаю, папа, — сказала Тереза с улыбкой. — Знаю.

Закончив тренировку, Марк с Фредом покинули спортивный клуб и, решив вместе пообедать, направились в ближайший ресторан.

— Вижу, что ты в отличной форме, — заметил Марк другу. — Во всех сетах обыграл меня и, фигурально выражаясь, уложил на обе лопатки. Если бы у тебя был стресс, я бы сказал, что это хорошее средство для его уменьшения, — пошутил он, потом уже серьезно спросил: — Значит, тебе удалось убедить свое начальство предпринять кое-какие шаги в нашем деле?

— Да, — подтвердил Фред. — Капитан позвонил лечащему врачу Леонсии и сообщил ему о том, что произошло вскоре после ее выхода из больницы. И что есть основания подозревать, что это сделала она. На это доктор заявил, что миссис Раскин-Боуэн совершенно здорова и он не видит беды в том, что ее спросят, где она была, когда кто-то проник в твою квартиру. Но, видишь ли, в чем дело… — Фред искоса взглянул на Марка. — Я выяснил, что Леонсии сейчас нет в Лондоне. Что, выписавшись из больницы, она якобы сразу уехала погостить к сестре в Брайтон.

Марк нахмурился.

— Вот как? Но это значит, что…

— Пока что это ровным счетом ничего не значит. Сведения непроверенные, и в самое ближайшее время я займусь их проверкой. Выясню точно, действительно ли Леонсия сразу уехала к сестре или, быть может, задержалась в Лондоне. В клинике, к сожалению, не знают имени и адреса ее сестры, но я узнаю. Очень скоро я получу ответы.

— Упорный как всегда? — поддразнил его Марк.

— Ага, я такой. Как поживает Тереза Осборн, твой личный доктор? — не упустил Фред возможности подначить друга, однако Марк остался серьезным.

— Мне как раз хотелось бы поговорить с тобой о ней. Сядем вон за тот столик?

Фред согласно кивнул. После того как они сделали заказ, Марк глубоко вздохнул и поглядел на Фреда.

— Только прошу тебя отнестись серьезно к тому, что я тебе скажу. Обещаешь?