Марк надолго замолчал, и Тереза мягко напомнила:

— О чем ты жалеешь, Марк? Что не сумел убедить Ларри измениться? Ты говорил, что работаешь так много из чувства долга перед ним. Потому в память о нем обязан поддерживать фирму в идеальном состоянии. Но почему?

Марк наклонился к ней через стол, и было заметно, как бьется жилка у него на шее.

— Я был лучшим другом Ларри и его партнером в бизнесе. Я видел, что происходит с ним, и твердил себе, что должен поговорить с ним по душам. Но я все время откладывал разговор, полагая, что успею поговорить с ним позже, когда у нас обоих будет больше времени, а потом… потом было слишком поздно, потому что Ларри погиб.

— О, Марк, — тихо проговорила Тереза, накрыв его руку своей ладонью. — Ларри был взрослым человеком. Он сам нес ответственность за свои поступки. Возможно, он и прислушался бы к твоему совету, но на этот счет у меня большие сомнения. Раз он сам не сознавал разрушительности своего поведения, то скорее всего остался бы глух к твоим увещеваниям. Не думаю, что ты в долгу перед Ларри. То есть уверена, что никакой твоей вины тут нет.

Марк встретился с Терезой взглядом, затем опустил глаза на ее руку, лежавшую на его руке. Он перевернул ладонь и сплел их пальцы. Большим пальцем погладил тыльную сторону ее кисти.

— Спасибо, Терри, — произнес он низким, чуть охрипшим голосом. — Спасибо за поддержку. Это очень важно для меня, поверь.

— Не стоит благодарности. — Она тепло улыбнулась ему.

Он взглянул на нее, медленно кивнул, затем откинулся на спинку стула и, поймав ее взгляд, удержал его в плену своих глаз.

Их безмолвный обмен был прерван появлением официанта, принесшего десерт.

Они ели и разговаривали о пустяках, а когда официант унес тарелки, Тереза осознала, что, хотя ужин и был очень вкусным, она не могла бы сейчас с уверенностью сказать, что она ела. Она видела только Марка. Блики свечей подчеркивали резкие, мужественные черты его красивого лица. В этой ночи было, наверное, какое-то особое волшебство. Это была их ночь.

Потом они пили кофе с коньяком. Марк любовался изысканными чертами ее лица, загадочными в мерцающем свете свечей. Ее золотисто-русые волосы манили его, словно приглашая погрузить ладони в их густую, пышную массу, зарыться в них лицом. Он положил ногу на ногу, пытаясь хоть немного унять жар желания, поднимающийся в теле и ставший почти его постоянным спутником с тех пор, как он познакомился с Терезой.

Как мужчине понять, полюбил ли он женщину? — в который раз задал Марк себе вопрос. Как разобраться, что означает этот постоянный огонь в крови, когда он с ней рядом, это неотступное желание быть вместе, видеть ее, прикасаться к ней — всего лишь вожделение или нечто большее? Является ли эта неуемная жажда обладания признаком того, что на его жизненном пути встретилась особенная женщина, которую он не может, не должен упустить? Как определить, является ли эта женщина единственной и неповторимой именно для него, его второй половиной, его частью, его ребром? Если она заполняет все его мысли днем, а сны — ночью, означает ли это, что она желанна ему не только как женщина, но и дорога и необходима как личность, как спутница жизни? И не упустит ли он свое счастье, если не разберется вовремя в своих чувствах?

Словно завороженный, Марк смотрел, как блестят серебристыми искрами ее глаза в свете свечей. Или это желание делает их такими?

Черт, думал Марк, опустив взгляд в чашку с кофе, он же всегда славился своим здравомыслием, слыл человеком разумным, логичным, решительным. Почему же теперь ему так трудно разобраться в себе, в том, чего ему на самом деле хочется? Понять, любит ли он Терезу Осборн?

— Марк, — прервал его напряженные размышления тихий голос Терезы. — Что-то не так с твоим кофе? Ты уже несколько минут пристально разглядываешь его.

— Что? — вскинул он голову. — А, нет, с кофе все в порядке, он великолепен. Ты как, не против покинуть ресторан?

— Если смогу встать, — пошутила она. — Я съела, наверное, недельную норму калорий.

Что ж, чем скорее они уйдут отсюда, тем лучше, с волнением думала Тереза. Всякий раз, когда их с Марком взгляды встречаются, она чувствует, что тает, будто мороженое на солнце. Ей необходимо срочно покинуть романтическую атмосферу ресторана и подышать свежим ночным воздухом, чтобы не растаять окончательно.

— Думаю, небольшая прогулка как раз то, что нам сейчас нужно, — заметила она.

Марк кивнул и подал знак официанту, что готов оплатить счет.

Они вышли из ресторана и не спеша пошли по ярко освещенной улице. А когда дошли до угла и свернули в темный переулок, поросший деревьями, где стояла машина Марка, Тереза почувствовала, как по ее телу побежали мурашки, и теснее прижалась к своему спутнику.

— Брр, как тут тихо и жутко, словно в пещере. Такое впечатление, словно из реальности мы мгновенно перенеслись в какой-то мрачный и опасный сказочный лес, — прошептала она.

Марк обнял ее за талию и прижал к себе.

— Не бойся, я защищу тебя от любой нечисти, которая рыщет по этому сказочному лесу в поисках новых жертв, — пошутил он.

— Это утешает. — Тереза тихо засмеялась.

Они продолжали углубляться в переулок, и темнота все плотнее смыкалась над ними, как тяжелый пещерный свод.

Вдруг Марк застыл на месте, рука, обнимающая ее, сжалась, когда неясные очертания высокой фигуры замаячили чуть впереди них.

Он чертыхнулся.

— Что случилось? — спросила Тереза, ничего не понимая. — Что ты…

Но не успела она договорить, как Марк обхватил ее обеими руками и повалился вместе с ней на полоску травы, растушую между тротуаром и рядом деревьев. Прижав ее своим телом к земле, он весь напрягся и вскинул голову. Вскрик застрял в горле Терезы. Она одеревенела от страха и неожиданности. Марк продолжал пристально вглядываться в темноту переулка, напряженно прислушиваясь.

— Голди, девочка, ко мне! — раздался мужской голос, подзывающий собаку. — Вот ты где, баловница! Давай-ка быстро домой!

Голова Марка опустилась, коснувшись плеча Терезы, он облегченно выдохнул и на миг прикрыл глаза. Через пару секунд он освободил ее от тяжести своего тела и вытянулся рядом на траве.

Тереза приподнялась на локте и посмотрела на него.

— Что это было? — поинтересовалась она светским тоном, так забавно не вяжущимся с их положением. — Я ничего не поняла.

— Прости. Ты в порядке? Не ушиблась? — Марк невесело усмехнулся. — Кажется, мне пора начать лечиться не у психолога, а у психиатра. Наверное, у меня паранойя. Просто сегодня днем кто-то побывал у меня в квартире и перевернул всю гостиную вверх дном. Я перенервничал. А сейчас… Когда я увидел, что из кустов появилась какая-то фигура, у меня в голове словно что-то щелкнуло. Мне показалось… О черт, прости, Терри, я болван!

— Ничего подобного, — заверила его Тереза. — Никакой ты не болван. Любой на твоем месте среагировал бы подобным образом. И я нисколько не ушиблась, потому что упала на тебя, а не на землю. Да я даже испугаться не успела. Все произошло так быстро и неожиданно…