Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мир замер ненадолго, прислушиваясь к двоим, и даже звезды сорвались с орбит, чтобы осыпаться на них сияющими крошками.
Они лежали, опустошенные, и ласкать их продолжал только ветер. Лунная дорожка угасла, оставив после себя уютную темноту.
И все было просто, и не пришлось ждать несколько лет, как он собирался с самого начала. Ничего не нужно из того, что Лейт решил, что запланировал, хорошо обдумав. Ничего. Просто слушай сердце… он не умел это делать, но знал теперь, у кого научиться.
Он обнимал ее и тихо шептал всякие глупости. Все те слова, которые никогда не говорил, и которые больше не мог держать внутри.
Потом Лейт понял, что Аори уснула, прижавшись к его боку. Он дотянулся до упавшего на пол одеяла, укрыл их и сам тут же отключился, переполненный счастьем и чем-то еще, чему никто не смог придумать названия.
Nightwish. Slow, Love, Slow.
5
Аори проснулась перед рассветом, в тот самый тихий и холодный час, когда умолкают птицы и насекомые, когда даже облака на небе замирают в страхе, что нового дня не случится.
Пить хотелось просто ужасно. И кое-куда еще тоже хотелось, если честно.
Она выбралась из-под одеяла и поежилась. Луна уже зашла, но какие-то слабые отблески света помогали рассмотреть основные очертания и не влететь в, например, кресло на полном ходу. Влететь получится более-менее аккуратно и почти беззвучно. Аори потерла колено, тихо шипя от боли.
Кстати, о кресле. Если она знает Лейта хоть немного, то тут найдется пара брошенных футболок.
Аори и впрямь наткнулась на мягкую ткань, когда провела рукой по спинке. И, конечно, зарылась в футболку лицом. На губы сама собой выползла блаженная улыбка.
“Помнится, я обещала себе вспомнить об одиноких, лишенных всякой надежды ночах. Насладиться тем, что меня ласкают чужие руки и губы. И забыла, но почему-то мне совсем не жаль.”
Ладно, все потом. Будем надеяться, у апартаментов Лейта планировка такая же, как и у ее. Кстати, можно и туда шмыгнуть тихонько.
Аори оглянулась в сторону кровати. Лейт спал, сбросив одеяло до пояса и закинув руку за голову. На его плече даже в темноте тускло светился серебристый ободок.
А можно и не.
Напившись и поплескав в лицо водой, Аори вернулась в комнату. Спать перехотелось от слова “вообще”, так что она прошмыгнула между штор и ступила на холодное дерево террасы.
Да, наверное, плавать еще рановато. Не так страшно, если она одна заболеет, всегда можно руководствоваться правилом “у кого сопли, тот и снизу”, а если оба? Хотелось бы продолжить… изучение материала.
Она тихонько фыркнула и облокотилась на перила.
На аллеях парка и на улицах Фаита горели фонари, а в небе – звезды. Может, и в прибое светились последние медузы.
Если подняться на перевал, море станет единственным темным пятном. Как будто космическая пустота накатила на сияющий золотом человеческий мир и замерла на мгновение прежде, чем поглотить его целиком. Еще немного, и останется лишь мрак. Вечное ничего там, где раньше жили, мечтали, встречались и расставались. Где танцевали, пели и пили под лунным светом, где губы находили другие губы, где вздрагивали в экстазе тела. Где два дыхания становились одним, и счастье светило настолько ярко, что ни единой капли горя или тьмы не оставалось на всей земле.
Как же хорошо. Теперь и умереть, если что, не так жалко.
И, конечно, мироздание молодцевато щелкнуло каблуками и гаркнуло: “Выполняю!”
Еще б закурить. Никогда не любила дым, но само действо завораживало. И что бы сказали по этому поводу умные дяди психологи?
Да что б ни сказали. Об изменяющих все равно никто ничего хорошего не скажет, и, в целом, будет прав. Так что можно было бы спокойно затянуться и выпустить клуб дыма в темное небо. Оно уже начинает сереть на горизонте, но все вокруг лишено своих теней, кажется зыбким и слегка нереальным. Только по дальней аллее катится крупное перекати-поле, черное, кустистое…
Она вздрогнула и выпрямилась.
– Котенок, ты чего не спишь?
Голос из-за спины заставил Аори подпрыгнуть и обернуться.
– Там что-то есть, – севшим голосом прошептала она.
Лейт не стал спорить. Одной рукой он прижал Аори к себе, вторую поднес к виску.
– Постой так, пожалуйста.
Она кивнула, уткнувшись ему в плечо.
Прибор за ухом стал теперь таким же привычным для Главы Ори, как и часы на руке. Даже привычнее – его он не снимал даже ночью. Лейт коснулся сенсора, и перед глазами развернулось тонкое светящееся поле. И через этот фильтр, он различил крупные сгустки мрака, движущиеся от моря к резиденции.
– Ты права.
– Разве здесь не должна стоять защита?
Он выругался, сообразив, чего не хватало в инфополе, и подтолкнул Аори обратно в спальню.
– Должна. Но она не работает.
Стоило Лейту задернуть шторы, и в комнате сам собой вспыхнул тусклый свет. Первым делом Глава Ори схватился за смартфон.
– Связи тоже нет. Вот дерьмо! Так… проверь свой. Он работает на других частотах.
Аори бросилась к платью, развалившемуся на полу, как куча тряпья. Ей стало плохо от мысли, что сумочку она могла забыть на берегу, или уронить по пути, или… но серебристый бок блеснул под ворохом ткани, и она выудила тонкий аппарат.
– Да, работает!
– Хорошо, – Лейт успел натянуть брюки, и теперь бросился к секретеру. – Набирай Лану.
Он приложил ладонь к известной одному ему точке деревянной обшивки. Потайной ящик открылся, и Лейт один за другим достал оттуда два пистолета. Рифленых, с длинными широкими рукоятками; Аори таких никогда не видела. Один он засунул в кобуру и прикрепил к поясу, второй положил на стол перед собой.
– Лейт, а как же Реодор?
Он оперся двумя руками на столешницу, пытаясь сообразить, сколько у них времени.
– У него тоже смартфон не работает! Быстрее!
Пальцы дрожали, но попасть в несколько кнопок все же удалось. Лана ответила спустя секунду, без малейших следов сна в голосе.
– Да!
– Дай сюда, – Лейт вырвал смартфон у Аори и махнул ей рукой, в которой снова сжимал пистолет. – Лана, это Лейт. В Фаитской резиденции отключена защита и связь. Ты что-то знаешь об этом?
Они выскочили за дверь и бросились по коридору вперед. Вопросов Ланы Аори не слышала – только короткие, рубленые ответы супруга.
– Да. Они уже в пределах километра,
