– Но ведь тогда ты уйдешь из дома, – возразила Лена.

– Как это?

– Ты будешь в середине земли.

– Не в середине, а всего на два метра.

– Но не в доме же…

– Тогда мои не обидятся. Они будут меня обожествлять, как икону. А если я уйду, я их всех предам. Это невыносимо.

– А ты не хочешь бросить меня? – спросила Лена. – Останешься со своими. Это лучше, чем в земле.

– А ты?

– А я со своими.

Александр обиделся.

– Вот видишь, у тебя всегда есть запасной выход, – упрекнул он.

– Не у меня, а у тебя, – уточнила Лена.

* * *

Настал март. Таяло, потом подмораживало. Дорога была как стекло.

Александр переобул колеса в шипованную резину. Ездил особенно осторожно.

– Ты же собирался кончать с собой, – напомнила Лена.

– Собирался, – серьезно подтвердил Александр. – Хотел. И продолжаю хотеть.

Лена усмехнулась.

– Не смейся. Я несчастен. Я действительно несчастен.

Лена всмотрелась в Александра. Его лицо было посечено красными штрихами. Это лопались капилляры.

Лене показалось, что мелкие сосуды лопаются от страданий. Она вдруг испугалась. Попросила:

– Останови…

Александр затормозил возле автобусной остановки.

Лена обхватила его голову руками и стала целовать, осыпать поцелуями. Он переждал, зажмурившись. Из автобуса на них глядели люди, и их лица за стеклом были задумчивы и бесстрастны, как на старых фотографиях.

Однажды среди ночи раздался телефонный звонок.

Лена сдернула трубку и услышала четкий голос Александра.

– Я устал бороться с собой и с тобой. Я готов взять ответственность за твою жизнь и за жизнь твоей дочери.

Это было предложение руки и сердца.

Александр отчеканил и положил трубку.

Лена задумалась. Значит, Александр не захотел ждать пять лет. Не вынесла душа поэта. Оно и к лучшему. Лена тоже устала метаться душой и мыслями. Хотелось все собрать в одно. Будут, конечно, осложнения. Но все можно преодолеть, когда любовь…

Лена попыталась заснуть, но не смогла. Как она объ–явит Сергею? Какими словами? Ведь это выговорить невозможно.

Под утро Лена заснула.

Ей снился подвал с бомжами и крысами. И это был ее дом. Лена с ужасом смотрела и думала: «А зачем я сюда переехала? Разве мой прежний дом был не лучше?»

Лена проснулась в одиннадцать утра.

Все дома. Значит, воскресенье.

Лена пошла на кухню. Увидела Сергея. Он стоял к ней спиной с маленьким топором в опущенной руке. Перед ним на кухонном столе лежал живой сом, огромный, как маленький кит.

Сом был куплен накануне и всю ночь жил в ванной.

Сережа, единственный мужчина в доме, должен был убить сома. Тюкнуть топором по голове. Но он не мог решиться. Лена видела по его скошенным плечами, по выражению спины – Сергей не может ударить по живому.

Лена стояла за спиной мужа со своим топором. Она должна была ударить по Сергею известием. И вдруг поняла, что она тоже не может ударить по живому. Она ничего ему не скажет, по крайней мере сейчас. На кухню вошли Настя и баба Поля. Им было интересно.

Сергей обернулся и приказал:

– Идите все отсюда!

Он стеснялся убивать при свидетелях.

* * *

Александр вошел в комнату к Марго.

– Я сделал Лене предложение, – сообщил он. – Я женюсь.

– Ты бросаешь меня под старость лет. И это все, что я заслужила?

Марго реагировала так, будто она была не матерью, а женой.

– Но я взрослый, мама, – напомнил Александр. – Я несу ответственность за жизнь Лены.

– Какая ответственность у алкоголика, – выкрикнула Марго. – Спустись с небес на землю. У тебя уже есть один брошенный ребенок, теперь будет еще один…

Вечером Лена и Александр встретились в ресторане «Вильнюс». Ресторан находился рядом с домом Лены.

Заказали прибалтийскую еду.

Лена ждала продолжения ночного разговора. Александр сделал ей предложение. Лену интересовали подробности: когда? куда? где?

Но Александр, казалось, забыл о ночном звонке. Он смотрел Лене в переносицу. Потом перевел глаза на висок. Он смотрел мимо, обходил своими зрачками ее прямой взгляд.

Лена поняла: он передумал. Выспался, протрезвел и передумал.

Хороша бы она была, сказав Сергею, что уходит. Какое счастье, что ей хватило ума не раскрыть рта, ибо что не сказано – того нет.

Лена поняла: она зависит от зависимого человека. Она зависит от него, а он – от своей мамы, от своего безволия.

Лена ела молча. Александр трусовато поглядывал.

– А что, если он прыгнет с моста? – спросил Александр, продолжая работу над очередным сценарием.

– Кто? – спросила Лена. Ее мысли были далеко.

– Ермаков, – напомнил Александр.

– Пусть прыгает, – ответила Лена и отодвинула тарелку.

Она встала из-за стола. Александр тоже поднялся.

– Не провожай, – сказала Лена. – Тут рядом…

Сергея не было дома. Его не было и в час ночи. И в семь утра.

Лена принялась мыть пол. Ей необходимо было вы–плеснуть негативную энергию, перевести ее в полезное действие.

Сергея все не было. А вдруг он вообще не вернется?..

Лену охватил страх. Что она будет делать одна с маленьким ребенком и старухой нянькой?.. Сергей не придумывал сценарии, не был знаменитым режиссером, но на нем держался весь дом. Благодаря ему Лена могла свободно искать себя, находить, утверждать и подтверждать. И даже крутить неземную любовь Лена могла благодаря Сергею.

Что бы ни происходило, жизнь шла по накатанной колее. А теперь колея кончилась, не проехать, не пройти. Садись и замерзай.

«Добегалась, – сказала себе Лена. – Так тебе и надо».

В двери повернулся ключ. Вошел Сергей. Его зрачки стояли вертикально, как у зайца. Лицо было растерянным.

– Я ночевал в вытрезвителе, – сказал он. – Дай два–дцать пять рублей.

Лена, скрывая всколыхнувшуюся радость, протянула ему деньги.

Сергей отнес деньги таксисту. Вернулся. Лег на диван и скорбно сложил руки поверх пледа. Он страдал, как девица, потерявшая честь.

– Каждый настоящий мужчина должен хоть раз в жизни побывать в вытрезвителе, – убежденно сказала Лена. – Что это за мужик, который ни разу не был в вы–трезвителе…