Сергей скосил на нее глаза. Позор был возведен в ранг победы. Может быть, действительно все не так стыдно? Не так непоправимо.

Лена стояла уверенная, спокойная, самодостаточная. Значит, все не безнадежно. Глаза Сергея осветились надеждой.

– А как ты попал в вытрезвитель? – спросила Лена.

– Зашел в стекляшку. Выпил. И заснул.

Бедная, бедная мама Сергея. Знала бы она, что ее сын в одиночку ходит в стекляшку…

Вера жила в постоянном напряжении. Она все время ждала, что Александр выгонит ее из дома. Войдет и скажет: «Я не хотел на тебе жениться. Ты сама себя назначила моей женой. Я терпел, а больше не хочу». Но Александр ничего не говорил. Просто не замечал Веру. Ей было позволено стирать на него, готовить, растить их общего ребенка. И ничего более. Отдыхать он ездил с Леной. В театр – с Леной. На люди выходил с Леной. Что там за муж у Лены?

Вера решила поговорить с мужем.

Она позвонила ему, представилась. Муж был вежливый, но бестолковый. Не понял, что Вера от него хочет. А может, сделал вид, что не понял. Оставалось поговорить с Леной.

Вера не поленилась и поехала в Дом творчества. Именно там Александр и Лена окопались под видом совместной работы.

Вера сидела в электричке, смотрела на бегущие мимо заснеженные поля и прокручивала в голове грустные мысли, как Анна Каренина перед самоубийством. Вера боялась застать их на месте преступления. Тогда придется принимать решение, то есть забирать ребенка и уходить в свою однокомнатную квартиру. А это очень обидно.

Вера и Александр объединились, когда они были молодые и нищие. Вместе начинали и вместе росли. А сейчас, когда все состоялось: слава, деньги, интересный творческий труд, – взять и отдать? Да ни за что.

Эта Леонсия придет на все готовое, а Вера откатится на исходные позиции в однокомнатную квартиру, в статус брошенки.

А самое главное: она любила Александра, любого – трезвого и пьяного и хамски безразличного. Он был ее ВСЕ, как Пушкин для России. Она будет бороться до конца.

Лена оказалась у себя в номере. Одна. (Слава тебе Господи.) Она лежала в кровати и читала книгу.

Увидев Веру, подхватилась. Села, сунув подушку под спину.

Вера была хорошенькая, лучше, чем в доме. Моложавая. В белой кофточке, которая ей шла.

Лена испытывала к ней симпатию и сострадание. Понимала: Вера явилась не от хорошей жизни.

– Садитесь, – предложила Лена.

– Ничего. Я постою, – отказалась Вера. Она была настроена решительно. – Сколько это будет продолжаться? – строго спросила Вера.

– До конца марта, – ответила Лена.

– Что «до конца марта»? – не поняла Вера.

– Мы закончим сценарий и разойдемся по своим жизням.

Вера пришла как на дуэль: кто кого. Лена видела, что Вера беззащитна, и не могла выстрелить. Наоборот. Хотелось успокоить, утешить и даже отдать Александра. Пусть берет.

Лена чувствовала свою вину. Явилась в дом и, как паршивая кошка, украла со стола лучший кусок. Но любовь – она же как смерть. Ей ничего нельзя противопоставить. Придет и накроет с головой. И слова: «Как тебе не стыдно?» – не работают. Предположим, стыдно. И что?

– Если вы любите друг друга, сходитесь и живите по-человечески, – молвила Вера. – Может, ты ему родишь…

Вера лукавила. Она просто проверяла почву под ногами.

Лена посмотрела на часы и сказала:

– Сейчас ужин. Пойдем в столовую.

– Я не пойду, – отказалась Вера.

– Надо, – приказала Лена, натягивая спортивный костюм. – Сядем все вместе. Не следует давать повода для сплетен. Все хорошо. Каждый на своем месте: ты – на месте жены, я – соавтор.

Вера смотрела куда-то вбок. Она страдала.

– Знаешь, что самое главное в кодексе китайца? – спросила Лена. – Держать лицо. Поняла?

– Я тоже женщина, – проговорила Вера. – У меня тоже мама есть.

Появился Александр. Увидел Веру – бровью не повел.

«Актер», – отметила Лена. Актерское мастерство входит в режиссерскую профессию.

Потом они ужинали, сидя в столовой Дома творчества, – мирно, по-семейному. О чем-то тихо беседовали, улыбались.

Посетители Дома творчества, в основном пожилые люди в джинсах, стекались в зал. Никто ничего не мог понять. Буквально: новая семья, как Лиля Брик, Ося Брик и Маяковский. Вера – в роли Оси Брик. Приходится терпеть и притворяться. Однако все спокойно в датском королевстве.

Лена уехала в Болгарию. Там проходили Дни совет–ской литературы.

Солнце, болгарское вино, сами болгары, общение, радость бытия – все это обрушилось на Лену. Омыло, добавило мажора в музыку ее жизни. Она вдруг осознала себя молодой, красивой и преуспевающей. В Болгарии вышла ее книга. Лену знали, читали и почитали.

Домой вернулась загорелая и веселая.

На вокзале ее встречал Александр. Он сразу заметил загар, короткую юбку и общую независимость.

Следовало прибить эту независимость. Ударить, как мухобойкой по мухе.

– Я тебя бросаю, – объявил он.

– Да? – легкомысленно удивилась Лена. – Это почему же?

– Потому что я не могу дать тебе то, что ты хочешь.

– Это что же?

– Семью.

– А у меня есть семья. Зачем мне две?

Лена смотрела весело и нагло.

Александр растерялся.

– Ну ничего, – пообещал он. – Я тебе настроение испорчу.

– Это вряд ли, – не поверила Лена.

В Болгарии Лена как будто встретилась со своим именем, пропиталась собственным успехом и стала неуязвимой для вражеских стрел.

Среди ночи раздался звонок в дверь.

Лена подумала, что это рвется соседка-алкашка. У нее не хватило, душа горит и требует, и она не может дождаться утра.

Лена приготовила зверское лицо и распахнула дверь. Она ненавидела пьющих баб. Но в дверях оказалась Анюта – подружка из соседнего подъезда.

– За тобой Александр приехал, – зашептала Анюта. – Велел, чтобы ты к нему пришла…

– Куда? – не поняла Лена.

– Он у нас сидит. Ждет.

– Но я не могу… Как я из дома уйду?

– Ну я не знаю. Это твой Александр. Он Борьку поднял. Они там водку пьют. Мне завтра на работу.

Лена заглянула в комнату.

– Что такое? – злобно спросил Сергей.

– Я на секунду к Анюте схожу. Она попросила.

– В чем дело?

– От нее муж уходит. Попросила помочь, задержать.

– Одна блядь добегалась, – буркнул Сергей.