— Да перестань. На этой планете полно городов, где на улицах чаще стреляют, чем ездят на автомобилях.

— А где обычному каменщику хватает духа встать на пути автомобиля, которым управляет киллер, и стрелять по колесам?

— Я — не обычный каменщик. Я — превосходный каменщик.

— Ты — что-то. Я не знаю, что именно. — Она вытащила обойму из пистолета, который он у нее одалживал.

— Значит, мы одного поля ягоды. Скажи мне название хотя бы одного написанного тобой романа.

— «Отчаяние».

— Это название? —Да.

— А другого?

— «Безжалостный рак».

— Еще одно.

— «Безнадежные и мертвые».

— Попробую догадаться... они не попадали в список бестселлеров.

— Нет, но продавались неплохо. У меня были свои читатели.

— И каков процент самоубийств в этой группе? Не понимаю, ты сказала, что писала болезненные книги, вгоняющие в депрессию, скручивающие желудок. Но, глядя на тебя, я не вижу признаков хронической депрессии.

— Депрессии у меня нет. — Она вставляла в обойму патроны, которые доставала из сумочки. — Просто раньше я думала, что должна быть.

— Почему ты так думала?

— Потому что общалась с университетским людом, который обожал обреченность. И ещё из-за того, что произошло.

— Что произошло?

Отвечать она не стала.

— Долгое время я была такая озлобленная, что для депрессии просто не было места.

— Из этого следует, что ты писала злые книги.

— Злость в них присутствовала, но в основном душевная боль, мука, жалость и печаль.

— Я рад, что мы тогда не встречались. О чем печаль?

— Веди машину.

Он так и делал, но не удержался от вопроса:

— Теперь, когда ты больше не пишешь книги, полные душевной боли, муки, жалости и печали, о чем ты собираешься писать?

— Не знаю. Еще не решила. Может, историю о каменщике, который обезумеет на концерте «Питера, Пола и Мэри».

Зазвонил мобильник Тима. Он не сразу достал его, подумав, что снова звонит Кравет.

Но звонил Пит Санто.

— Эй, Вышибала, ты вляпался в какую-то странную историю.

— Не называй меня так. Что странного?

— Ты знаешь, что люди, которые пользуются фальшивыми удостоверениями личности, часто оставляют одни и те же инициалы для имени и фамилии?

Тим свернул к тротуару, остановил «Эксплорер».

— Допустим.

— Вот я и запустил программу поиска, чтобы найти в базе данных ДТС всех, у кого имя начинается на Р, а фамилия на К. С остальными приметами из водительского удостоверения Кравета: каштановые волосы, карие глаза, рост шесть футов, дата рождения.

— Рыбка попалась?

— Попалось двадцать рыбок. И среди них девять нужных нам. На фотографии тот же парень с этой улыбочкой, от которой по коже бегут мурашки. Роберт Крейн, Реджинальд Конрад, Расселл Керринг- тон...

— Думаешь, среди них может быть его настоящее имя?

— Я собираюсь проверить их по всем информационным базам правоохранительных органов нашего города, штата, всей страны, чтобы узнать, числится ли он где-нибудь. У этого парня серьезные связи.

— С чего ты так решил?

— Вот тут начинаются странности. Согласно ДТС, эти водительские удостоверения выданы в девяти различных отделениях, разбросанных по всему штату. Но на каждом одна и та же фотография, не девять разных.

Пока Тим переваривал эти новости, Линда развернулась на сиденье, чтобы смотреть в заднее окно, словно опасалась, что Кравет вот-вот их догонит, раз уж они остановились.

— Значит, у этого парня есть свой человек в ДТС, — предположил Тим.

— Если преступнику нужно поддельное водительское удостоверение, он не идет в ДТС. Он покупает его у изготовителя фальшивых документов. Во многих случаях оно сходит за настоящее, но не во всех. Скажем, его остановили за превышение скорости. Патрульный, выписавший ему квитанцию на оплату штрафа, может проверить, выписывались ли ему штрафы раньше. В ДТС такой информации не будет. Это всего лишь поддельное удостоверение, сведения о котором в базе данных отсутствуют, хотя выглядит оно как настоящее.

— Но об этих девяти водительских удостоверениях информация есть. Они выдержат любую проверку.

— Безусловно. То есть у него есть свой человек в ДТС или он сам может внести всю нужную информацию по поддельным водительским удостоверениям в базу данных ДТС. И вот что ещё. У Калифорнии есть соглашение о взаимном использовании базы данных ДТС с двумя или тремя соседними штатами. Так вот, у этого Кравета-Крейна- Конрад а Как-его-там... три водительских удостоверения в Неваде и два — в Аризоне, без повторяемости имен и фамилий, но с той же фотографией.

— Фотография, между прочим, неплохая.

— Это точно, — согласился Пит.

— Эта улыбка.

— Эти глаза. О чем всё-таки речь, приятель?

— Мы об этом говорили. Кружка с попугаем, пирог с корицей.

— Эти водительские удостоверения, эти ложные сведения, внесенные в базу данных ДТС, все это — преступления. Теперь, когда мне об этом известно, я не смогу долго скрывать имеющуюся у меня информацию, даже ради тебя.

Киллера, конечно же, звали не Ричард Ли Кравет, так что связать его со сгоревшим в переулке «Шеви» было не так-то просто. И потом, разбитый автомобиль говорил только о безрассудном вождении.

— Может быть, если ты сумеешь найти настоящее водительское удостоверение среди поддельных, может быть, если мы узнаем, как его зовут, на кого он работает, где живет, тогда, может быть, я тебе все расскажу.

— Три может быть. Я просто предупреждаю тебя. У меня твердая задница, и я посижу на всем этом ради тебя, но не до Судного дня.

— Спасибо, Пит. Позвони, когда что-нибудь узнаешь.

— Боюсь, за компьютером мне придется сидеть до глубокой ночи. Я уже позвонил на службу и сказал, что завтра не выйду по болезни.

— На часы внимания не обращай. Как только что-то найдешь, сразу звони.

— Она ещё с тобой?

— Да. Она ест чизбургеры с беконом и терпеть не может аругулу.

— «Американский идол»... ей нравится это шоу?

— Не смотрит его.

— Я же сказал тебе, в ней что-то есть. Не говорил? Спроси ее, какой у нее любимый фильм всех времен и народов.

Тим повернулся к Линде.

— Пит хочет знать, какой у тебя самый любимый фильм всех времен и народов.