гладко оказалось. Бодаться с православной церковью чревато Сибирью. Без всяких скидок. Серафим сковырнул целого князя Голицина с министров духовных дел и просвещения. И кое в чем он прав. Я отвечаю и за Алену, и за всех остальных. А у меня и старообрядцев целые полчища, и с бенедиктианцами договор. Кроме меня, прикрывать их некому. Это дела не столько духовные, сколько политические. Сам по себе я легко дам отпор и пойду на конфликт. Но я уже давно не сам по себе.

— Запомни, я не потерплю никаких мистиков возле православного государя, — черные глаза его сверкнули, — а паче, гадалок.

— Я с вами полностью согласен, — наклонил я голову чуть на бок.

Все же бить морду митрополиту на приеме не правильно. Надо держать себя в руках:

— Но прошу простить мою супругу. Право, она от доброго сердца желала оказать помощь Императрице. И, насколько мне известно, все разрешилось лучшим образом без всякого колдовства, которого мы и знать не знаем. Травы да душевный разговор, вот и все лечение. Остальное — суть наветы придворных.

— Ну-ну. От доброго сердца?

— Именно. Да вот спросите ее саму, — я нашел глазами жену, беседующую с кем-то из фрейлин, — Елена Петровна, извольте поговорить с нами.

Алена моментально поняла, в чем дело. Глазки потупила, головушку нагнула, ручки сложила под благословение. Одета она по своей моде. Никаких открытых плеч и утянутых корсетом талий. Приталенное платье до пола голубого шелка с высоким воротом. Шею видно чуть в разрез. И тот прикрыт ожерельем. Волосы убраны под голубой плат, завязанный сзади.

— Ну ладно, — смягчился Серафим, благословляя ее, — давно при Дворе не бывали?

— Давно, Высокопреосвященнейший Владыко, — проворковала она, — да и сейчас бы не пошла, если бы не предписали появиться.

— Много чего про вас говорят, — повернулся ко мне Серафим, — и очень мне не хочется, чтоб это оказалось правдой. Я на лица и звания не смотрю.

— И мне не хочется. Но уверяю, что ничего похожего на деяния князя Голицина я не допущу. Это я вам обещаю лично, — я твердо смотрю в глаза.

В Мереславской Губернии Голицины на слуху. Родной брат бывшего опального министра был вице-губернатором одно время. А также отстроил имение «Карабиха». То самое, которое после выкупит по дешевке поэт Некрасов. Бывал я там. Шикарный комплекс. Поэтому про брательника вице-губернатора, бывшего министра, доверенного лица Александра Павловича много известно. Гомосексуалист, поражавший современников самыми грязными экспериментами с одной стороны, радетель церковного просвещения в университетах и гимназиях с другой, мистик, не пропускавший мимо всех юродивых, пророчиц и вещателей, фанатик, лично проводивший обряды экзорцизма с третьей. Сейчас заведует почтовым департаментом.

— Что ж, надеюсь не разочароваться обещанием, — коротко кивнул на прощание Митрополит.

На следующий день крестили бразильских казаков. Серафим ни словом не обмолвился, как ничего и не было. Но мне все равно не по себе. Что-то кроется за этим, большое и древнее, чего я не знаю, и куда соваться сейчас не нужно. Не все так просто с этими противостояниями.

— Так что теперь, — подошел ко мне Федя, — бразильского казачьего войска не будет?

— Ты же слышал намеки. Признание сейчас войск, подконтрольных России, пусть и иррегулярных, на территории другого государства недопустимо.

— Как быть?

— Придется идти по пути Диего Бешенного. Основать новую касту, сословие. Называй, как хочешь.

— Не проще сговориться с Андскими казаками?

— Ты не сможешь быть в подчинении. Передеретесь. Точнее, вас обязательно поссорят. С властями надо найти общий язык. Чего с ними не поделил? Я же вижу, что не договариваешь.

— Все сказал. Обидно, что поступают нечестно. Я твой представитель. Так что это и тебя обманули.

— Возможно, у них были обстоятельства. Все-таки, тебя не трогали, жить давали.

— А ты что сделал с кучей золота?

— Отдал в обмен на спокойствие и дивиденды в бумаге.

— Значил, и я отдал.

Мы решили отложить разговор.

Пока собирались домой, произошел неприятный случай. Алена получила корзину цветов и корзину конфет. Понятно, от кого. Не успокоится. На дуэль его не вызвать. С другой стороны, такое внимание в высшем свете допустимо. Главные лица могут и своего незаконнорожденного ребенка поручить воспитывать, и женами пользоваться в обмен на протекции мужу. И это обычное дело. Но не для меня. Михаил Павлович пока только знаки внимания оказывает, нет явного повода к ненависти. Его можно понять. Он видел Алену, когда она занималась лечением. А значит, открыла свои силы. А они неспецифичны, и против болезни работают, и женскую суть усиливают. Кто хочешь залипнет. Вот Великий Князь и попал. Тут время нужно. И отсутсвие объекта поклонения. Поэтому самое лучшее сейчас уехать подальше.

Быстро выдвинулись в родную сторону. По пути, в Мереславле осмотрели транспорты, которые мои люди подбирают для экспедиции.

Пароход назвали «Терминатор». Был у Всеволжского почти готовый, на который у покупателя денег не хватило. Он и имел его ввиду, когда предлагал. Так себе пароход. Для Волги пойдет, а как на каспийской волне поведет себя, неизвестно.

Дома уже сборы. Деловая суета, проверки, согласования. Я получил донесения с юга. Сводная бригада уже разместилась в Астраханской губернии. Где тайно, под видом казаков, купцов со своими грузчиками и приказчиками, а где и явно как поверенные в делах и управляющие купленными землями. Почти две тысячи человек бойцов.

С местными казаками установили деловые отношения. Они в бизнес не лезут. Основная задача их — это охрана границы и недопущение киргизско-кайсацких набегов. Калмыки их основные союзники. Астраханское казачье войско, как таковое, организовано десять лет назад из полка. В состав вошло немного донцов, много калмыков, а также татары и остатки стрелецкого сословия, что чудом сохранились в слободе. В междуречье Волги и Урала идет постоянная война, так что есть, чем заняться.

Сижу в кабинете, читаю секретные предписания, которые доставлены от графа Паскевича-Эриванского. Курьер ожидает ответа за предложенным обедом.

«Ваше сиятельство, по занятости и военной неразберихе мне не доведены в полной мере ваша роль, располагаемые силы и полномочия. Мню, что возможности ваши соответствуют чаяниям Его Императорского Величества и секретных департаментов.

Будучи военным губернатором Астраханской губернии радею за препятствие враждебным силам расстраивать поставки военных грузов по Каспию. Что уже имело место быть. А также надеюсь на защиту рыбных и соляных промыслов, что составляет важнейшее занятие в торговле и жизни населения.

Посему прошу приложить Ваши усилия к выявлению оных неприятелей и устранению прочих препятствий, поставить тайный или явный надзор за нужными лицами, местами и кораблями. Имею также сведения об участии английских подданных против нас.

Особливо имею попечение о недопущении чумы