Вечером Ольга позвала ее в гости. Повод был уважительный — полтора месяца их знакомства с Николаем. Она еще с утра наготовила всякой всячины, набила полный холодильник, и теперь стол ломился от блюд. Сама Ольга, похорошевшая до неузнаваемости, с румяным, разгоревшимся лицом, то и дело хихикала, поправляла спадающие на щеки подвитые локоны и бархатным голосом отдавала распоряжения: «Коль, возьми штопор, вон там, в верхнем шкафчике. Колечка, сходи за льдом на кухню». И прочее в том же духе.

Ксюша старалась занять себя делом, но делать было совершенно нечего: Ольга, когда хотела, могла быть невероятно хозяйственной и предусмотрительной.

Они уселись за стол. Николай включил магнитофон. В только что открытой бутылке шампанского поднимались мириады пузырьков.

— Наливай, — скомандовала Ольга.

Он аккуратно наполнил бокалы.

Ксюша вспомнила, как всего четыре недели назад они вот так же сидели в ресторане. Тогда у нее еще была надежда. Сейчас от нее остался лишь пепел.

— За что пьем? — спросил Николай.

— За тебя. — Ольга смотрела на него влюбленными глазами, и Ксюша отметила, что ведет она себя как по-настоящему счастливый человек. Все время смеется без причины, мелет милую чепуху.

«Интересно, я так же бы выглядела на ее месте?» — мелькнуло у нее в голове. И тут же, словно ушат холодной воды: ей никогда не быть на месте Ольги. Никогда. Сколько бы она не старалась, сколько бы не молила Бога об этом.

Николай решительно помотал головой.

— Почему это за меня? Давай лучше за тебя. Я таких в жизни не встречал.

— Перестань, не вгоняй меня в краску. — Ольга на секунду прижалась к его плечу, опустила ресницы. В этот момент она выглядела настоящей красавицей — брови вразлет, на щеках розы цветут, высокие скулы четко очерчены. — Вот что, давай за нас всех. За то, чтобы мы продолжали дружить, несмотря ни на что. Верно, Ксюнь?

— Верно.

Бокалы мелодично звякнули.

— Ксюш, скажи нам «горько», — то ли в шутку, то ли всерьез попросил Николай.

— Горько!

Ольга в притворном испуге округлила глаза.

— Ну хватит вам, это же не свадьба!

— Это репетиция, — хитро произнес Николай и привлек ее к себе. Она сопротивлялась, но лишь для виду. Через мгновение они уже целовались, страстно, ненасытно, так, что у Ксюши сладостно и томительно заныло под ложечкой.

— Ксюх, — проговорил Николай, с неохотой отпуская от себя Ольгу. — Ты в курсе, что мы летим в Сочи?

— В курсе.

— Привезем тебе оттуда фрукты и бутылку вина.

— Спасибо преогромное.

— Ксюшка! — Он наклонился к ее уху. У нее все внутри опустилось, коленки задрожали. — Ксюх. Ты не злись на меня, ладно?

— За что? — Она старалась незаметно коснуться щекой его щеки, но напрасно.

— За то, что я тогда… над тобой… ну, в общем, подшучивал. Можно даже сказать, издевался. Мне казалось, ты другая.

— Какая?

Он усмехнулся.

— Стервозная. Хищная. Я таких видел. Прости, теперь я знаю, что это не так. Ты — мировая девчонка. Можно, я тебя поцелую?

— Поцелуй. Если Ольга не заревнует.

— Ольга? — Николай качнул головой. — Нет, она не ревнивая. — Его губы коснулись ее виска. Такие горячие губы, и сам он такой горячий, Ксюше жарко от него, точно от огня.

Она невольно отодвинулась от греха подальше.

— Чего ты? — Николай посмотрел на нее удивленно. — Я сегодня пьян немножко. Не утерпел, принял еще до гостей. Такой день, понимаешь?

— Понимаю, Коль.

— О чем это вы там шушукаетесь? — Ольга шутливо нахмурила брови. — Это заговор?

— Нет, это договор. О дружбе и сотрудничестве. — Николай подмигнул Ксюше и, обняв Ольгу за талию, притянул к себе. Она склонила голову ему на плечо и прикрыла глаза.

Магнитофон тихо пел свою мелодию. В кухне что-то шипело. Звякнул Ксюшин мобильный телефон. Она встала.

— Я сейчас. Пойду, поговорю.

Это был Олег. Они не встречались ни разу с их похода в «Националь», но он часто ей звонил.

— Привет, — сказала Ксюша, прижимая трубку к уху.

— Здорово. Что делаешь?

— Я в гостях. — Она протянула руку и убавила огонь под сковородкой с мясом.

— У кого это?

— У подруги. Тут что-то вроде помолвки.

— Вот видишь, — шутливо укорил Олег. — У подруги помолвка, а ты даже не хочешь со мной увидеться.

— Давай увидимся, — глухим незнакомым голосом проговорила Ксюша.

Почему бы и нет? Ей теперь все равно. Николай и Ольга через пару дней улетят.

— Это уже теплей, — обрадовался Олег. — Как насчет завтра?

— Можно и завтра.

— Слушай, а когда у тебя отпуск?

— Не знаю. Когда попрошу.

— Везет, — проговорил он. — Мне бы так.

— А у тебя когда?

— В сентябре. Есть идея — дождись меня, и махнем куда-нибудь, в Турцию, например.

— Терпеть не могу Турцию.

— Что же ты любишь? Египет? Грецию?

— Грецию, пожалуй.

— Ладно, я подумаю. Так что насчет завтра? Я за тобой подъеду в семь. Адрес можешь не называть, помню.

— О’кей.

Ксюша нажала на отбой. Постояла в задумчивости возле плиты и присела на краешек табуретки. Пора возвращаться к нормальной жизни. Перелистнуть эту страницу, забыть о том, что было. Столько мужчин вокруг нее — так, неужели, убиваться по Николаю, рыдать из-за него днями и ночами, потерять вкус к веселью и удовольствиям?

Ксюша решительно встала, прошла в коридор, остановилась перед зеркалом. Вот же она какая — красавица, глаз не отвести! Она достала из сумочки косметику, слегка подвела глаза и губы, взбила и без того пышные волосы. Затем, гордо подняв голову, вернулась в комнату.

Николай и Ольга из-за стола перекочевали на диван, сидели, обнявшись, и молчали. «Какие они скучные, — подумала Ксюша. — Ни дать, ни взять, голубки воркуют».

— Ксюшка, выглядишь супер! — без всякой зависти заметила Ольга. — Кто звонил? Костик?

— Олег.

— Ксюня у нас нарасхват, — с улыбкой пояснила Ольга Николаю. — У нее кавалеров пруд пруди. Только выбирай.

— Я не слепой, — проговорил тот спокойно. — Вижу.

«Именно слепой! — в сердцах сказала про себя Ксюша. — Иначе бы давно послал бы Ольгу и занялся мной». Вслух же она проговорила с достоинством:

— Завтра едем кутить.

— Прекрасно, — обрадовалась Ольга. — Давно пора. А то ты какая-то уставшая в последнее время.