словами «Ты грешница и отправишься в ад». Вместо тела в гроб насыпают песок, а тело Бесс муж с друзьями бросают в море на буровой. На утро в небе над морем звонят колокола — те самые, которых не хватало в храме общины.

Особенность этого сюжета в том, что он подразумевает достаточно благостную христианскую интерпретацию, которую фон Триер фактически «подсовывает» зрителю. Дескать, ясно, что произошло: Бесс пожертвовала собой ради любимого, причем она принесла самую большую жертву из всех — свою честь и доброе имя. Именно тот Бог, который отвечает Бесс ее же голосом, и есть настоящий Бог, а вовсе не тот, которого община славит без использования колоколов. Бог Бесс требует жертвы, как он требовал ее от Авраама, и вознаграждает того, кто верует и приносит ему жертву. Это как бы подтверждается и тем, что в момент, когда Ян возвращается после аварии, «Бог» говорит Бесс: «Я хотел испытать тебя. Испытать твою любовь к Яну».

Однако такая «подсовываемая» режиссером интерпретация уже на первый взгляд вызывает некоторые вопросы.

Во-первых, если действительно «Бог» Бесс и есть настоящий Бог, то ясно, что именно он вернул Яна назад покалеченным — а значит, Ян пострадал и стал калекой во имя удовлетворения неуемной сексуальности Бесс. Ведь ее нетерпение было связано в первую очередь с жаждой сексуального удовлетворения. Это подтверждается хотя бы тем, что их разговор в период разлуки Бесс сразу же превратила в «секс по телефону».

Это демонстрирует ту самую безнравственность женщины, о которой пишет Вейнингер. Рассматривая Бесс как образец самопожертвования, христианскую душу, отдающую себя для спасения мужа, упускают ту мелочь, что сначала она сама создает ситуацию, в которой муж пострадал, для собственного сексуального удовлетворения. Сексуальность Бесс является средством спасения мужа, но сексуальность Бесс является и причиной его страданий, порождает ситуацию, из которой его надо спасать.

Во-вторых, «Бог» Бесс вовсе не считает все происходящее греховным — ни странную просьбу Яна своей жене, ни, что особенно важно, сам ее блуд. Греховным это считает Бог, которому поклоняется община. А «Бог» Бесс, напротив, является главной инстанцией, подталкивающей ее на путь блуда.

Вскоре после просьбы мужа, видя, что состояние мужа ухудшается, Бесс приходит в церковь поговорить с «Богом». Происходит следующий «разговор»:

Бесс: Не дай ему умереть!

«Бог»: Почему я не должен дать ему умереть?

Бесс: Я люблю его!

«Бог»: Ты только говоришь о своей любви.

Бесс: Я не могу этого сделать… Не могу!

«Бог»: Докажи, что любишь его, и я сохраню ему жизнь.

Как уже говорилось, в свою первую порочную связь Бесс вступает с престарелым пассажиром автобуса. Замечу мимоходом, что сама сцена снята очень ярко — она не только не разговаривает с удовлетворяемым ею пассажиром, но даже не смотрит на него, то есть она через этот странный акт буквально исполняет свой долг. Выйдя из автобуса, Бесс обращается к «Богу» со словами: «Прости меня, Господи! Я согрешила». На что «Бог» отвечает: «Мария Магдалина тоже грешила, а теперь она одна из возлюбленных моих».

Любой знающий Евангелие может легко оценить всю меру лукавства этого ответа. Речь идет здесь о блуднице, помазавшей миром ноги Иисуса, которую отождествляют с Марией Магдалиной. Однако та блудница в момент встречи с Иисусом перестала быть блудницей. Эта женщина грешила до тех пор, пока она не узнала истинного Бога. Увидев Иисуса, она испытала глубочайшее раскаяние, глубина которого была соразмерна глубине ее греха. Вот как описывается этот сюжет в Евангелии от Луки:

«И вот, женщина того города, которая была грешница, узнав, что Он возлежит в доме фарисея, принесла алавастровый сосуд с миром и, став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром. Видя это, фарисей, пригласивший Его, сказал сам в себе: если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница. Обратившись к нему, Иисус сказал: Симон! Я имею нечто сказать тебе. Он говорит: скажи, Учитель. Иисус сказал: у одного заимодавца было два должника: один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят, но как они не имели чем заплатить, он простил обоим. Скажи же, который из них более возлюбит его? Симон отвечал: думаю, тот, которому более простил. Он сказал ему: правильно ты рассудил. И, обратившись к женщине, сказал Симону: видишь ли ты эту женщину? Я пришел в дом твой, и ты воды Мне на ноги не дал, а она слезами облила Мне ноги и волосами головы своей отёрла; ты целования Мне не дал, а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги; ты головы Мне маслом не помазал, а она миром помазала Мне ноги. А потому сказываю тебе: прощаются грехи её многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит. Ей же сказал: прощаются тебе грехи».

То есть блуд и сфера божественного здесь несоединима, а Бог избавляет от греха блуда. «Бог» же фон Триера санкционирует и фактически инициирует блуд. И потом вознаграждает блудницу (не раскаявшуюся, а напротив, дошедшую в этом блуде, говоря словами Достоевского, «до последней стены») знамением с колокольным звоном.

«Бог» Бесс явным образом выступает для нее источником энергии. Он обладает силой, нужной для влияния на выздоровление Яна. Именно в его и только в его власти сделать так, чтобы в результате половых актов Бесс состояние Яна улучшалось. Она ведь только в начале рассказывает Яну свой опыт. В дальнейшем это влияние осуществляется просто «телепатически».

В одной из первоначальных версий сценария половой акт героини с садистом влияет непосредственно на происходящее в ходе операции Яна. Здесь вместо траулера в качестве места действия выступает лодка, героиню зовут Кэролайн, а Додо — имя ее подруги, медсестры.

«Мужчина запихивает ее в лодку. Она нежно качается. Кэролайн впадает в восторг и выходит из него. Она оглядывается и выглядит измученной: тело Яна поднимается от удара электродов. Делаются уколы. Сердце не запускается. Кэролайн закрывает глаза. Она цепляется за мужчину. Она не дает себе уйти. Тело Яна поднимают во второй раз. Врачи в лихорадочном волнении. Он все еще не вернулся к жизни. Тело Кэролайн внезапно сотрясает оргазм. Невероятно жестокий. Она кричит. После последней попытки сердце Яна начинает биться. Додо смотрит на его большое тело, пока все стабилизируется. Кэролайн все еще кричит. Огромные стаи водоплавающих