Оба думали об одном и том же. Если индейцы войдут в воду и двинутся вдоль Подковьей излучины, то выберутся на противоположный берег как раз там, где проходит узенькая тропка, ведущая к Грязным источникам между горой Рокинстрау и каньоном с часовней. И если Мириам сегодня утром как обычно отправилась на вершину Рокинстрау, то индейцы найдут ее следы.

— Тут работы на одного человека, — сказал Таггарт. — Я сделаю крюк и заберусь на гору неподалеку от каньона. Тогда мне будет их видно, и я пойму, нашли они ее следы или нет.

— Один против тридцати?

— В такой ситуации что один, что двое, разницы никакой. А если мы оба уйдем, то женщины останутся одни с Шойером, а то и с апачами.

Таггарт вернулся чуть назад по склону и, оказавшись за гребнем, сразу же пустился бегом. По его подсчетам, если апачи последуют наезженной тропой, то ему придется преодолеть расстояние лишь немногим большее, чем им.

Он мчался легко и быстро, длинными ровными скачками. Склон горы, правда, был отвесным и скалистым, но его опоясывала едва заметная звериная тропка. Помедлив перед тем, как нырнуть в ложбину, Сванти краем глаза отметил, что индейцы скачут вдоль самого берега вниз по течению. Ковбой свернул в один из ведущих на юг каньонов, пробежал по нему, а потом вскарабкался на гору неподалеку.

Оттуда открывался хороший обзор на тропу к Грязным источникам. Сев на корточки за кустом можжевельника, Сванти внимательно следил за индейцами.

Те были еще далеко от каньона. Они ехали медленно, поглядывая на берега, — видно искали следы переправы. По запекшейся крови на рубашке Шойера Сванти догадался, что тот выдержал битву… А теперь индейцы выступили в погоню за охотником.

С того места, где притаился Таггарт, можно было заглянуть в каньон. Виднелся источник, заводь и край старой часовни. Вдруг появилась Мириам. Он тут же подобрал обломок скалы и швырнул в заводь. Она обернулась и посмотрела вверх.

Он указал в сторону устья каньона и три раза поднял по десять пальцев. Девушка кивнула и побежала к дому. Пусть у Шойера и была дурная репутация, но драться он безусловно умел. Надежда на то, что индейцы проедут мимо, ничтожна.

На пути к Грязным источникам апачи растянулись в цепочку длиной около сотни ярдов. У родника все спешились и рассыпались в разные стороны, выискивая следы того, кто там недавно был.

Обитатели каньона с часовней старательно избегали это место, туда не ходили… А что, если Шойер останавливался там? Смыл ли дождь его следы?

Со своего наблюдательного поста на склоне горы, Таггарт видел площадку перед входом в каньон, но разглядеть, кто стоит на страже, Шойер или одна из женщин, не мог: часовой где-то надежно укрылся.

В том месте стены каньона прорезало несколько глубоких расщелин, а вокруг во множестве валялись валуны и обломки скал. Среди них росли можжевельник и опунции, так что передвигаться здесь можно было более-менее незаметно.

Апачи один за другим стягивались к Грязным источникам. Это означало, что они не нашли никаких следов. Хорошо, что никто из женщин сегодня утром не ходил в горы, индейцы непременно обнаружили бы их следы.

Осмотревшись, апачи принялись разбивать лагерь, но некоторые из них сели в седла и ускакали — явно на поиски Шойера. Было еще совсем рано, слишком рано, чтобы индейцы устраивались на ночлег, возможно у них имелись какие-то свои причины задержаться в этих местах. В том, что это военная вылазка, Таггарт не сомневался. Ясно, как день, у них были основания считать, что Шойер где-то поблизости. Вспомнив, сколько следов могло остаться на вершине Рокинстрау, Сванти молил Бога, чтобы индейцам не вздумалось вскарабкаться туда.

Продолжая наблюдать за отрядом, он сделал самокрутку. Битвы не миновать. Рано или поздно они непременно наткнутся на каньон или заметят признаки присутствия в этих краях группы людей. Тут-то и начнется пальба. Сванти уже приходилось видеть, как сражаются апачи, он и сам сражался с ними, равно как и с команчами, сиу и модоками. Он помнил дымный запах их тел, знал, как быстро они могут двигаться и также внезапно исчезать. Когда имеешь дело с апачем, надо сперва стрелять, а потом уже думать.

С чувством невольного уважения Таггарт следил за тем, как они обыскивают местность. На первый взгляд в их действиях не прослеживалось никакой методики, но он не сомневался, что не может быть ничего более тщательно и четко спланированного, чем эти поиски. До сих пор горсточку белых людей спасал только дождь.

К тому времени Адам Старк уже должен был бы вернуться в каньон и приготовиться к сражению. Да и Шойер тоже. Их было пятеро — трое мужчин и две женщины, а каньон представлял собой довольно выгодную позицию. И все же Таггарт понимал, что их шансы ничтожно малы. Если бы сейчас он находился не здесь, а где-то еще и его спросили бы, сколько могут трое мужчин и две женщины продержаться против тридцати апачей, он отмахнулся бы от такого вопроса, как несерьезного и не стоящего внимания.

Но он-то находился здесь. Такой поворот сам по себе еще не значит, что шансы у обороняющихся сильно возрастали. Просто теперь это была его проблема, и она требовала решения. Сванти прикинул, что их ждет. Сперва можно надеяться, что их не обнаружат. Когда все карты будут раскрыты, придется сражаться, заботясь лишь о том, чтобы забрать с собой на тот свет как можно больше врагов.

Старк и Шойер могут какое-то время держать оборону в устье каньона, не позволяя индейцам вступить в него. А он тем временем постарается не допустить их к круто обрывающимся вниз стенам. В результате кто-нибудь непременно подкрадется к нему сзади, и тогда, если только к тому моменту его еще не убьют, надо отступать. Потом придется до последнего защищаться в доме.

Он вспомнил Шойера и мрачно усмехнулся. На сей раз охотник за людьми и сам стал дичью. Если ему удастся выбраться отсюда живым, может считать, что ему крупно повезло.

У источника было тихо. Индейцы разожгли костер и теперь собирались зарезать одну из сменных лошадей. Апачи ничего так не любят, как конину. На худой конец подойдет разве что мясо мулов… Но ни один из них, некстати пришло на ум Сванти, и в рот не возьмет рыбы.

Раскурив самокрутку, Таггарт закопал спичку в песок, вытащил несколько патронов и разложил их аккуратным рядком на камне перед собой так, чтобы в любую минуту можно было пустить в ход. Пристроив рядом и винчестер, он уселся на прежнее место и продолжал наблюдать за индейцами, снующими возле огня.

Его не оставляли мысли о женщинах. У Консуэло потрясающая фигура. Можно представить как изумительно хороша она в постели. Но если уж говорить начистоту, то для жизни бок о бок, день за днем, она Мириам и в подметки не годится.

На него снова нахлынули странные чувства, охватившие его той ночью, когда сидел на коне перед входом в каньон, зная, что рядом кто-то есть, более того: что этот кто-то — женщина, причем привлекательная. Как ни смешно, все так и было. Он точно знал.

Один из апачей поднял голову, разглядывая склон, где Сванти устроил свой наблюдательный пункт, и вдруг ковбою показалось, что краснокожий воин… Да-да, он, несомненно, чуял его присутствие. Может, пристальный взгляд Таггарта каким-то образом притягивал внимание дикаря? Отведя глаза и стараясь не смотреть прямо на индейцев, он ждал, что будет дальше.