— Пригласите господина де ла Рейни, — приказал он, опустившись в кресло, стоявшее к шкафу ближе других. Но, будучи по натуре человеком любезным, он встретил улыбкой грозу своих друзей.

— Какой добрый ветер занес вас к нам, господин главный полицейский? — осведомился он, немного лукавя.

— Ни добрый, ни злой, монсеньор. Я просто хотел получить от Вашего высочества позволения поговорить с одним из ваших дворян... Не перебирайте их, монсеньор, — поспешил он добавить с легким оттенком иронии, увидев, каким кислым стало выражение лица герцога. — Речь идет о господине де Сен-Форжа, который, женившись на мадемуазель де Фонтенак, похоже, совсем не уделяет внимания своей супруге. А ведь молодая графиня исчезла вечером того самого дня, когда умерла Ее величество королева...

— Да, я знаю о ее исчезновении. И что же?

— Хорошо бы найти ее, и как можно скорее, чтобы она вступила в права наследства. Мадам де Фонтенак, ее мать, и... друг ее матери были найдены мертвыми вчера утром. Без сомнения, они были убиты.

— Кем же?

— Этого я пока не знаю. Человек двенадцать мужчин, одетых в черное и в масках, вошли в особняк де Фонтенак позавчера ночью. Они связали и заперли в погреб слуг, после чего повесили хозяев в библиотеке.

— Фу! Как это отвратительно!

— На груди у повешенных были таблички с надписью: «Да восторжествует Божья справедливость!»

— И вы собираетесь рассказать эту историю бедному Адемару? Он упадет в обморок.

— Я считаю его достаточно крепким и думаю, что он выдержит эту новость. Весть о том, что его супруга — единственная наследница, должна его сильно подбодрить. Поэтому я имею честь повторить Вашему королевскому высочеству, что графиню де Сен-Форжа необходимо отыскать.

— Конечно, но где? Вы должны знать это лучше меня. В конце концов, это ваше ремесло.

— Не спорю, монсеньор, но брат короля имеет несоизмеримо больше возможностей, чем я, узнать, где она находится.

— Каким же образом?

— Самым простым. Во Франции есть только один-единственный человек, который может задавать королю вопросы, и это — Ваше королевское высочество.

Во рту у герцога мгновенно пересохло, и он нехотя выдавил из себя:

— Задавать вопросы королю? Мне?

— Его величество король разве перестал быть вашим братом? — поинтересовался де ла Рейни с небольшой долей иронии — на свой манер он любил принца, находя его весьма забавным. И тут же поспешил дать необходимые объяснения: — Но сначала я должен сообщить Вашему королевскому высочеству, при каких обстоятельствах исчезла мадам де Сен-Форжа.

В нескольких словах он передал результаты предпринятого им расследования.

Герцог не раз недоверчиво на него посматривал.

— И вы отправились в Бастилию, а потом в Венсен без приказа короля?

— На протяжении всех последних лет я довольно часто езжу туда без королевских приказов. Такова необходимая часть моей работы.

— И вы готовы повторить все, что сказали мне, моему брату?

— Без малейшего колебания, поскольку я ни в чем не изменяю своему долгу, и в мои обязанности входит сообщать Его величеству обо всех происходящих событиях. Но поскольку речь идет о супружеской паре, принадлежащей дому Их королевских высочеств, брата короля и его невестки, я счел своим долгом сначала приехать к вам.

Принц задумался на секунду и кивнул:

— Справедливо! Вы совершенно правы. А вы уже говорили с моей женой?

— Как я мог, монсеньор? С моей стороны это было бы неуважением по отношению к Вашему королевскому высочеству.

— Конечно, конечно... К тому же в последнее время она не слишком ладит с моим братом.

И снова принц погрузился в молчание, усиленно размышляя. Внезапно его лицо посветлело.

— Вот что мы сделаем, господин де ла Рейни! Мы отправимся к нему вместе! Вас это избавит от необходимости просить аудиенции... ну и вообще...

Выходя из Пале-Рояля, де ла Рейни улыбался. Он получил именно то, чего желал.

Зная своего государя, быть может, лучше, чем тот знал самого себя, де ла Рейни почел за необходимость предупредить его о посещении брата, который решил повстречаться с ним как бы невзначай после полуденного завтрака. Поэтому главный полицейский выехал из Парижа затемно, чтобы успеть испросить аудиенции после утренней службы и до заседания Совета. Король, конечно, мог быть в дурном расположении духа, и тогда... Но на этот раз удача улыбнулась де ла Рейни: на лестнице он встретил личного секретаря Его величества Тусена Роз, который в скором времени получит титул маркиза де Койе, человека уже немолодого, опытного, с острым проницательным умом, которого необыкновенно высоко ценил его господин.

Роз поначалу посмеялся над де ла Рейни:

— Частная аудиенция? И вы прибегаете к моему посредничеству, господин главный полицейский? Вы, однако, необыкновенно застенчивы!

— Уверяю вас, не слишком, но я всегда опасаюсь, что с моим появлением связывается что-то неприятное, и стараюсь появляться как можно реже.

— Вы ошибаетесь! Что вам за дело до трепещущих придворных, чья совесть в последнее время не слишком чиста? Вы великий труженик, такой же, как король... как я. Его величество по справедливости оценивает великое дело, которое взвалено на ваши плечи: Париж день ото дня становится все более спокойным городом, безопасным, чистым, красивым. Пойдемте вместе и подождем Его величество в кабинете. Я уверен, что вас ожидает самый благожелательный прием.

Секретарь не ошибся. Людовик сразу выразил главному полицейскому свое удовлетворение.

— Господин де ла Рейни! — воскликнул он. — Нам по душе ваше усердие! Вы приехали так рано, чтобы сообщить нам об этом ужасном случае в Сен-Жермене?

— Король уже знает о нем?

— Конечно. И даже думал, что вы приедете ко мне вчера.

— Вчера, сир, по вызову наместника города я был в Сен-Жермене, осмотрел место преступления и начал расследование. Именно этого требует от меня служба Его величеству королю.

— Вы совершенно правы. Но дело в том, что вчера вечером мадам де Ментенон, сохранившая друзей в Сен-Жермене, обронила мне несколько слов о случившемся. Теперь рассказывайте вы!

Но де ла Рейни не смог начать говорить, его душил приступ гнева, вызвавший чуть ли не слезы, но наконец ему удалось справиться с нахлынувшими эмоциями, однако гримасу на его лице трудно было считать любезной улыбкой.

— Начинайте же! — нетерпеливо потребовал Людовик.

— Простите меня, сир, но я подумал: почему бы Вашему величеству не перепоручить мои обязанности мадам де Ментенон? Мне кажется, она более сведуща, чем я.