за что? Не за серьёзное расследование, не за попытку разрушить сложный коррупционный бизнес, а за простое упоминание имени чиновника без раболепных интонаций! Нет, это уже выше моего понимания, это какое‑то дикое, тёмное средневековье, глухие джунгли, не тронутые цивилизацией… Впрочем, возможно, Николай и его ребята просто не разобрались в этой истории как следует. Полицейские не журналисты, и могли пропустить в статьях Милинкевича некие важные подробности, не понять частностей и деталей, очевидных профессионалу. Всю эту тему необходимо внимательно изучить заново – проштудировать и другие публикации Милинкевича, узнать больше об его связях в городе, отследить как менялась его газетная точка зрения по разным вопросам. Кстати, надо бы позвонить и упомянутому Колей Карпову из «Комсомолки». Он приезжал сюда, за двести километров от Москвы, беседовал с потерпевшим, изучал дело по горячим следам. Написал ли он в итоге какой‑нибудь материал и если нет, то почему?

Следующая папка относилась к Францеву. Первые же строчки его резюме задержали моё внимание.

«С 2011‑го по 2017‑й год Борис Владимирович Францев являлся пресс‑секретарём председателя городской администрации», – прочёл я. Вот тебе и на! Оказывается, Францев в недавнем прошлом – чиновник!

– А с этим что? – спросил я Николая.

– А вот тут история интересная. Работал в мэрии, курировал молодёжные проекты. Карьера, кажется, в гору шла. Но в прошлом году его уволили…

– За что?

– Да скандал у них случился, – поёжился Ястребцов. – У нас рядом с городом общежитие шахтёрское сгорело, помнишь, такое дли-и-и-нное серое здание в посёлке «Большевик»? Там ещё пустырь был рядом с лопухами? Ну вот… Сгорело оно, а Францев руководил спасательной операцией: курировал бригады добровольцев для помощи погорельцам, организовал сбор вещей для них. А потом всё добро, принесённое в оперативный штаб, на помойке обнаружилось. Начался скандал. Стали разбираться и выяснилось, что это Францев распорядился, чтобы со старьём не возиться. Дело было незадолго до выборов: мэр на прессухе перед камерами лично отчитал его, и в тот же день уволил.

– А как же он в «Терпиловке» оказался? – удивился я.

– А что такое?

– Ну как… Опальный чиновник, выгнанный со скандалом, и вдруг – работает в газете, подконтрольной мэрии, практически на виду у всего города… Странно как‑то.

– Может быть, по связям старым устроился.

– Что, у него много знакомых было?

– Думаю… Всё же шесть лет в администрации…

– И на самом верху, в руководстве города?

– Наверное… – нахмурился Николай. В его голосе возникла напряжённость. Мои расспросы явно становились ему неприятны.

– Ну а что с Сашей Васильевым? – спросил я после некоторого молчания, открывая последнюю папку.

– А вот о нём почти ничего нет, – сказал Ястребцов. – Ну, в каких‑то молодёжных организациях состоял. Кажется, экологию защищал, на митинги ходил.

– И всё это не вызвало у тебя никаких подозрений?

– Да что тут подозрительного? – отмахнулся Николай. – Сейчас столько расплодилось всяких партий и обществ, что разбираться в них… В противозаконных акциях он не участвовал, так что и в поле нашей деятельности не попадал,

– Ну как же? – открыто удивился я. – Парень активно занимается политикой, убийства все тоже, по сути, политические. Разве не логично было присмотреться к нему?

– Да ну, не может такой человек никого убить, – равнодушно отмахнулся Николай. – У него и мотива нет, и возможностей, да и вообще… Ну вот сам посмотри, – Николай повёл пальцем по строчкам досье. – Шестого ноября позапрошлого года он вступает в партию «Коммунисты России», вот ксерокопия его билета. А уже десятого из неё выходит. В январе записывается в объединение «Социалистическое достоинство», это ефимовская контора, есть у нас тут один деятель – Ефимов. А в марте его оттуда исключают. Потом КПРФ, за ними – движение «Суть времени» телеведущего Кургиняна, и так далее, и тому подобное. И нигде больше трёх месяцев не протянул. Ну сам подумай, мог ли такой непостоянный товарищ иметь серьёзные связи, необходимые для преступления этого масштаба? Ладно, ты не криминалист, – махнул он рукой, – потому популярно объясню тебе: подобные убийства не совершаются сразу, тут нужна подготовка, планирование, чёткая организация опыт, наконец. Иначе мы бы эти дела как семечки щёлкали. Сообщники в подобных историях всегда давно знакомы, верят друг другу как родные братья. Люди это серьёзные, тёртые, и такой вот задорный летун, который нынче здесь, завтра там, к тому же и по характеру вспыльчивый и импульсивный, им ни к чёрту не сдался. А вдруг заведёт не то знакомство, вдруг сболтнёт лишнего?

Всё это звучало убедительно, но я сдался не сразу.

– Ну а вдруг его использовали втёмную? В конце концов, могли же преступники воспользоваться его доступом к автомобилю: уговорить одолжить машину, ну или просто похитить на время ключи?

– Ну вот разве что так, – поморщился Николай. – Но я бы не слишком отвлекался на эту версию. Впрочем, ты, конечно, и за ним присматривай краем глаза.

Расплатившись по чеку, я попрощался с Николаем и поспешил в гостиницу. Оставшись один, сел за стол, включил лампу, и, открыв блокнот с записями по расследованию, погрузился в размышления. Да уж, дело запутывается. Мотивы имелись у всех трёх журналистов. Францев, оказавшийся в немилости, мог мстить за свою отставку, Милинкевич – за избиение. У одного Васильева не было личных причин ненавидеть власть, но зато он мог принадлежать к тем самым идейным заговорщикам из моей основной гипотезы. К тому же, изо всей троицы против него одного имелись на текущий момент хоть какие‑то улики – он заходил к избитому по приказу судьи старику, интересовался его делом… Нет, что бы ни говорил Ястребцов, Сашей определённо следовало заняться.

Глава десятая. Мэр. Больница. Разруха

Утром следующего дня меня разбудил сигнал смс‑сообщения. Спросонья нащупав на тумбе аппарат, я прочитал на экране: «Игорь, позвоните пожалуйста как встанете. В. Милинкевич». Умывшись и почистив зубы, я оделся и, ожидая пока закипит вода в моём маленьком походном электрочайнике, набрал номер Валентина.

– Игорь, здравствуйте! – бодро откликнулся тот. – Извините, что так рано побеспокоил эсэмэской, но у нас с вами срочное поручение от главного редактора.

– Какое поручение?

– Взять интервью у Владислава Юрьевича Силуанова.

– У мэра? – удивился я.

– Да, у него. Вы знаете где городская администрация находится?

– Знаю.

– Вот, давайте там встретимся в одиннадцать утра? Подъезжайте к подъезду и ждите возле доски объявлений – это красный такой стенд у входа. Договорились?

Мэрия располагалась в типичном позднесоветском кубике, выстроенном по моде того времени в индустриальном стиле с преобладанием стекла и бетона. Её фасад являл собой сплошную зеркальную поверхность, на которой то здесь, то там