— Пока я включила только этого дурацкого бегемота, — Инга с ненавистью взглянула на игрушку.

Бегемот бодро маршировал к краю стола.

На этих словах бегемот подошел к самому краю и, перевалившись через него, грохнулся на пол.

Инга вздохнула с облегчением: она была уверена, что теперь он замолчит.

Но не тут-то было. С пола снова донеслось:

— Да что же это такое! — Инга пнула ногой ненавистную игрушку, чтобы прекратить наконец дурацкую песню. Бегемот улетел под стол и там замолк.

Инга перевела дыхание и потеряла на мгновение бдительность, потому что взглянула туда, под стол.

Ноги у мертвеца были отрезаны по колено. То есть не отрезаны, а отрублены. Под стулом валялись кровавые ошметки, самих обрубков не было. Увидев куски белой кости, выглядывающие из обрезанных штанин, Инга почувствовала, что низкий потолок дома надвигается на нее, печка едет в одну сторону, а стол в другую, что воротник куртки давит, как будто шею сжимают чужие цепкие руки. Из последних сил она рванула на улицу глотнуть свежего воздуха. Не помогло — под ноги подкатилась отрубленная голова собаки.

Инга успела еще шарахнуться от двери в сторону, и там ее вывернуло прямо на глинистую землю.

— Черт, — пробормотала она, отплевываясь. — Черт, черт, черт!

И упала на колени, ноги не держали.

Хотелось лечь прямо на пожухлую траву и не вставать больше. Инга призвала все свое мужество, чтобы этого не сделать. За что ей все это?

Ноги закоченели. Она кое-как встала, отряхнула грязь с джинсов.

— Водички хочешь? — Шеф от дверей протягивал бутылку.

Инга была благодарна ему, что не суетился рядом, когда ей было плохо. Что же, это правильно, каждый должен преодолевать свою слабость в одиночку.

Она выпила воды, стало легче.

— Я тут все осмотрел на предмет путеводной нити, — начал Шеф. — Думаю, методы у нашего убийцы прежние, должен оставить нам какое-то указание, где отрубленные ноги искать. Да хватит уже, — Шеф слегка поморщился, видя, что Ингу передернуло, — возьми себя в руки.

— Долго это будет продолжаться? — вздохнула она.

— В человеческом теле частей много, — Шеф пожал плечами.

— Так и будем их собирать? Может, пора уже в полицию обратиться? Ведь он сколько народу поубивал.

— Официально это третий труп, — хмыкнул Шеф, — и что-то мне подсказывает, что его не скоро найдут. Этот парень не из тех, к кому соседи просто так в гости заходят, ты же понимаешь. Разве что кто собаку мертвую углядит. И даже если я сообщу куда следует, приедут менты местные из поселка, заведут дело. Стараться особо не станут, кому этот пьяница нужен-то?

— А если конечности всплывут? — Инга поежилась, как будто на нее повеяло могильным холодом.

— Обязательно всплывут, — кивнул Шеф, — это и к гадалке не ходи. Этот тип свою партию ведет упорно.

— Но что он хочет доказать? — простонала Инга.

«И для чего он впутывает меня?» — мысленно добавила она.

— Подумаем, — пробормотал Шеф, — поразмыслю на досуге. Есть кое-какие зацепки. Ладно, пойдем отсюда, а то еще кто-нибудь машину заметит.

Во дворе он сокрушенно покачал головой, глядя на мертвое тело собаки.

— Животное-то за что? Чем ему собака не угодила?

Чтобы не ходить мимо, Инга обошла будку по широкой дуге и наткнулась на клок ткани — черный драп с несколькими красными нитями. Такие ткани идут обычно на пальто.

— Это то, о чем я думаю? — спросил Шеф, осторожно взяв у нее из рук клочок.

Инга поглядела с изнанки. Ткань была достаточно чистой, значит, лежала здесь не так давно, даже не сильно намокла. С обратной стороны было видно большое пятно. Не грязь, не зеленые разводы от травы.

— Кровь, — Шеф понюхал пятно, — и не собачья, а человеческая.

— Я вот о чем думаю, — рассуждала Инга вслух. — Я вам позвонила сразу же, как вышла от Валерия, мы быстро выехали. И все равно не успели. Значит, убийца его здесь ждал? Но как же этот Серый так быстро сюда попал?

— Да, в эту дыру без машины не доберешься. Ходит, конечно, рейсовый автобус, но от шоссе до садоводства еще пилить и пилить.

Шеф внимательно осматривал дорогу возле участка.

— Следы машины. Стало быть, они его сюда и подвезли. Или она, брюнетка эта. Подсадила на шоссе и подвезла до самого дома. А собака небось почуяла неладное и бросилась на нее. Укусила и из пальто клок вырвала. Ладно, поехали.

Шеф остановил машину у первой же заправки. Машин на стоянке было мало, внутри — тихо и тепло. Сам он быстро прошел в магазин, Инга свернула к туалету. Там было пусто и довольно чисто, только урна у раковины заполнена использованными бумажными полотенцами. Полотенца запачканы были кровью.

— Стало быть, собачка качественно тебя покусала…

От этой мысли Инге стало физически легче.

Шеф махнул ей рукой из кафе. За стойкой стоял совсем молодой парень.

— Мне только кофе, — привычно бросила Инга.

— Поешь, — почти ласково сказал Шеф, — вон, Шурик нам сандвичей подогреет, с ветчиной и сыром.

— Без ветчины! — Инге противно было даже думать о мясе.

— Тогда с помидорами, — кивнул покладистый Шурик.

— Со сдачей не заморачивайся. — Шеф положил на стойку купюру.

— Чего надо? — тотчас отреагировал Шурик.

— А скажи, умница ты наша, не проезжала ли здесь недавно такая девушка — брюнетка жгучая, стрижка короткая, и рот сильно накрашен.

— А вам зачем?

— Если не будешь задавать дурацких вопросов, я еще добавлю, — вмешалась в разговор Инга.

— Допустим, проезжала, — легко согласился Шурик, — точь-в-точь как вы описываете.

— Кофе у тебя пила?

— Пила. Покрепче, говорит, и без сахара. Что-то у нее с рукой случилось. Как вошла — сразу в туалет побежала, потом смотрю — рука замотана.

— Ага, а машина у нее какая была? Не «Тойота» красная?

— Ага, красная, только не «Тойота», а «Ниссан».

— А номер не разглядел? Тебе же в окошко все видно.

— Вот номер не разглядел, — расстроился Шурик. — Видел, что в конце две пятерки, а целиком нет.

— Одна она была? — снова вмешалась Инга.

— Одна, я еще спросил, что с рукой, в аварию, что ли, попала. А она говорит, мол, не твое дело. Не мое так не мое.