Но вот все закончилось.

От противников выехало три всадника на середину поля. Дмитрий, кивнув Энрико и командиру кирасир Петру Бирюку, тронул поводья и направился им навстречу. Общаться не очень хотелось. Все и так понимали, зачем сюда пришли. Зачем болтать? Лучше сразу перейти к делу и не тратить ничье время. Но и отказываться было неприлично.

Съехались.

Дмитрий красовался в собственноручно сделанных миланских латах, простеньких и без претензий. Простых, но чужеродных доспехам для XIV века, ведь в Италии их еще не придумали. Энрико выглядел на его фоне несколько менее эффектно. Его ранний белый доспех казался примитивным вариантом снаряжения, надетого на Дмитрии. А Бирюк так и вообще – скромно щеголял стандартным комплектом кирасира, опиравшимся на древнеримскую «лорику сегментату», именуемую Димой латинским доспехом.

Весьма колоритная компания получилась для просторов Руси тех лет. Особенно на контрасте с тремя братьями-Константиновичами[37], что вырядились в обычные для тех лет и региона чешуйчатые доспехи.

– Чего ты забыл в моих землях? – без приветствия начал диалог Дмитрий Суздальский, явно недовольный видом изрядно повзрослевшего и заматеревшего московского князя[38]. Да и не ожидал он, чтобы московское войско имело столь большое число, пусть и пешее.

– Это что ТЫ забыл в моих землях? – искренне удивился Дима. – Или ты против Великого князя бунтовать вздумал?

– И кто же здесь Великий князь? – усмехнулся брат Суздальского князя – Андрей, державший Нижний Новгород и Городец.

– Я.

– У тебя еще молоко на губах не обсохло. Князь. Великий, – продолжил насмехаться Андрей Константинович.

– Ты на голову хворый или прикидываешься? – невозмутимо повел бровью Дима.

– Ты говори, да не заговаривайся! – зарычал Андрей Константинович.

– А то что? Ты будешь злиться и ножками топать?

– Не слишком ли ты дерзко себя ведешь? – остановив закипающего брата, произнес Дмитрий Константинович Суздальский. – При таком войске-то.

– Тебе, как я вижу, не угодишь, – мрачно усмехнулся Дима. – Может быть, ты еще и ярлык хана почитаешь за пустое место?

– Про ярлык я знаю и биться с тобой не хочу.

– Тогда зачем ты привел войско?

– Ты юн и нуждаешься в добром наставлении. Возьми мою дочь в жены, и я помогу тебе в правлении княжеством.

– Добрым христианам две жены брать не пристало.

– Отправь эту приблуду в монастырь, – пожал плечами Дмитрий Константинович. – Митрополит охотно пойдет тебе навстречу.

– Приблуду, значит?

– А кто она? Приблуда и есть. Зачем тебе выродков плодить, если можно с княжной доброй крови жить да потомство множить?

– Ты оскорбил мою жену, моего сына, мое войско. На что ты рассчитываешь?

– На моей стороне сила, – зло усмехнулся Суздальский князь.

– Так и я не один пришел. Это, – он махнул рукой на своих воинов, – всего лишь тень легиона Древнего Рима. Но и ее хватит, чтобы разгромить тех, кого привел ты.

– Ха!

– Кроме того, на моей стороне Бог и правда. А посему после победы я прикажу тебя повесить на ближайшем суку за оскорбление Великой княгини и моего наследника. Жену с детьми – продам в рабство. Братьев же велю прилюдно бить вожжами на конюшне до беспамятства. Дабы знали, против кого выступать.

– Что?! – задыхаясь от ярости, прошипел Андрей Константинович.

– Отец и дед мои были Великими князьями. И не вам, убогим, это оспаривать!

– Щенок! – зарычал Дмитрий Константинович, с трудом удерживаясь от того, чтобы выхватить меч. Все-таки нападение на переговорах – позор. Да и метательные ножи были приторочены к предплечью его визави. А о том, что парень их там не для красоты носит, Суздальский князь знал прекрасно.

– Скоморох, – фыркнул Дмитрий Иванович с презрением. – Ты мне наскучил, – и, развернув коня, направился к своим войскам. А за ним его спутники. Бирюк молчал, онемев от наглости своего сюзерена, а Энрико просто не понимал, чего они там обсуждали. Он по-русски едва мог изъясняться.

Конечно, определенного раздражения Дмитрию избежать не удалось. Не каждый день тебе в лицо так оскорбляют твою жену, сына и верных тебе людей. Однако в целом Великий князь сохранил спокойствие и хладнокровие. А вот его оппоненты – нет. Поехали они к войскам изрядно взбешенные.

В реальности, вероятно, подъехав с малой дружиной, юный Дмитрий был и холостой и не такой борзый. Посему принял предложение Суздальского князя и разошелся с ним миром. А тут без конфликта обойтись явно не удавалось. Вот князь и решил спровоцировать противника на решительную атаку, опасаясь, что они могут испугаться пик. Ведь, судя по началу разговора, братья Константиновичи явно провоцировали Великого князя на опрометчивый поступок – атаку. Потери нести никому не хотелось. А так выступит. Откроется. И глупо проиграет. Но не вышло….

Спустя каких-то несколько минут началась битва.

Владимиро-Суздальское союзное войско зашевелилось, пришло в движение и без какого-либо порядка плотной массой двинулось в сторону пикинеров с явным желанием их смять. Каких-то три цепочки людей, пусть и с длинными пиками, не способны остановить такой напор. Однако, когда до наконечников пик оставалось шагов пятьдесят, зазвучали свистки сержантов и лучники дали залп.

Потом еще.

Еще.

Еще.

Еще.

Еще.

И так, пока не опустели колчаны. На пределе скорострельности. Благо, что каждый стрелок, кроме простенького, но вполне годного «английского лука» был оснащен восточным кольцом, несколько облегчающим натяжение и выстрел. Это и повышало скорострельность, и снижало утомляемость, позволяя годный темп поддерживать чуть-чуть дольше.

Сюрприз удался.

Лошади густой лавы дружинников, в отличие от своих наездников, были практически никак не защищены от «пернатых гостинцев». Кое-где, конечно, помогала попона, но несильно. Что породило классику «Кресси» – лихая кавалерийская атака превратилась в свалку из трепыхающихся людей и лошадей. Ну и, само собой, совершенно непередаваемая какофония звуков. В то время как доспехи всадников, в целом, оставались неповрежденными… до падения с лошади.

Отмашка сигнальщика.

И обозные служащие бросились с маленькими зарядными двуколками раздавать стрелы лучникам. А оживший барабанщик стронул с места пикинеров – медленным шагом, строго соблюдая строй, они стали надвигаться на противника.