Ромео и приказала:

– Оставайся на месте. Я схожу за закусками!

Глава 8

– «Он не Мессия; он очень непослушный мальчик!» Самая. Лучшая. Фраза!

Роум усмехнулся моей впечатлительности, прикончив остатки попкорна.

Я выхватила миску из его рук и с изумлением подняла на него взгляд.

– Ты же спортсмен! Разве это не крахмальноуглеводное дерьмо или как там правильно? Ты едва миску не вылизал!

Роум поиграл бровями и принялся разминать мускулистые руки.

– Я чертова машина, Шекспир. Попкорну со мной не справиться!

Я выставила ладони вперед.

– Прошу меня простить, совсем позабыла, что разговариваю с самим Пулей!

Роум схватил меня за запястья.

– Не надо, – резким тоном пригрозил он.

Я не остановилась, решив, что он шутит, и придвинулась ближе к нему.

– Ааааалаааабаамааа!!! Поднимайся, перед тобой родной квотербек Ромео… Пуля… Принс! – Подражая реву толпы, я принялась скандировать его личную кричалку: – «Пуля в пистолете. В сердце ураган. Свернешь любые горы, открыв себе просторы…»

Он дернул меня на себя, и я приземлилась на его торс со шлепком так, что наши носы практически соприкасались.

– Перестань, Шекспир. Черт!

Почувствовав его настроение, я нахмурилась, выдернула запястья из его хватки и откинулась назад.

– Я просто пошутила. Не надо так злиться.

Внезапно встревоженный взгляд Роума устремился в окно.

– Знаю, извини, но я чертовски ненавижу все это дерьмо. Даже не представляешь насколько. Я не хочу быть для тебя Пулей. Ты первый человек, который спокойно относится к моей футбольной славе. – Он снова посмотрел на меня, обхватив ладонями мои щеки. – Для тебя… Для тебя я хочу быть просто Роумом.

Мой желудок совершил кульбит, и я наклонилась, чтобы нежно поцеловать его в щеку.

– Твоя футбольная слава меня не интересует, но я не могу отрицать, что за твоими успехами многие следят. Разве ты не нервничаешь перед всеми этими людьми?

– Нет. Уже привык. Это мой четвертый год с «Тайд». Но этот сезон самый худший. Точнее, так было до сегодняшнего дня.

Звуки разбивающихся бутылок на улице эхом разнеслись по комнате. Я прижалась головой к груди Ромео и отдалась ощущению правильности происходящего… этой простоты. Роум счастливо поднял прядь моих волос и накрутил ее на палец, чтобы потом отпустить и проделать это снова.

– Итак, самый ценный игрок? – тихо спросила я через несколько минут, наслаждаясь маленьким тихим оазисом, который мы создали в моей фиолетово-белой комнате.

– Ага. Безумие, учитывая, что я не мог даже передать мяч в первом тайме. – Его взгляд метнулся ко мне, но после вновь опустился в пол. Парень явно нервничал. – Болельщики и команда в восторге, говорят, что это из-за тебя. Что ты принесла мне удачу одним своим сладким поцелуем.

Я замерла. Мое дыхание остановилось – меня поразили слова из его признания. Я почувствовала, как сердце перестало биться, а кончики пальцев закололо. Я прижала руку к груди, растирая ее, чтобы избавиться от нахлынувших ощущений. Сосредоточилась на своем дыхании и вспомнила совет бабушки – вдохнуть пять раз через нос и медленно выдохнуть через рот.

Роум взволнованно поднял голову, на его лице отразилось беспокойство.

– Что? Что такое? Что я сказал?

Он потянулся к моей руке. Я зажмурилась, и вновь угроза приступа тревоги, казалось, отступила только от его прикосновения.

Парень откинул мои волосы с липкого лба.

– В чем дело, Мол? Скажи мне.

– Прости, так говорила моя бабушка. Это вернуло меня в прошлое. Я запаниковала. Я… я просто… Я просто удивилась, когда ты так сказал. Из всех возможных фраз, ты выбрал именно эту, процитировав бабушку слово в слово.

Его рука осталась в моих волосах, поглаживая затылок.

– Что она тебе говорила? Что я такого сказал?

– Что у меня самые сладкие поцелуи. – Я слабо улыбнулась горьким воспоминаниям. – Бабушка часто повторяла, что один мой сладкий поцелуй способен помочь в любой беде.

На лице Ромео расцвела очаровательная улыбка.

– Похоже, она оказалась права. Судя по всему, твоя бабушка была мудрой женщиной, потому что именно это ты сделала для меня сегодня вечером на игре.

Слезы выступили у меня на глазах, стоило мне вспомнить о женщине, которая вырастила меня, о недостающей частичке моего сердца.

– Она была мудрой. Она была для меня всем. Мы называли себя «парным комплектом». Покинув меня, она забрала с собой половину моей души. Я не особо люблю вспоминать о своем прошлом… Меня убивают мысли обо всем, что я потеряла.

Ромео молчал во время моей борьбы со слезами, позволяя моей печали утихнуть. Через некоторое время я откинулась на подушку и прислушалась к смеху и веселью снаружи. Роум лежал подле меня, уставившись на наши руки и играя с моими пальцами.

– Значит, ты ушел с вечеринки в твою честь? – я попыталась сменить тему.

– Там не было тебя, – моментально ответил он, не задумываясь ни на секунду.

Я приподнялась на локте, любуясь тремя маленькими веснушками, сидевшими на его переносице.

– Неужели я так много значу для тебя?

– Неужели ты сама этого не понимаешь?

Я покачала головой, и он резко навалился на меня сверху, прижав мои руки к бокам.

– Ты нравишься мне такая, какая есть. Мне нравится, когда я с тобой. Я чувствую, что могу рассказать тебе обо всем и выплеснуть все, что твориться в моей проклятой черной душе. Рядом с тобой мне… хорошо… ты понимаешь… Ты же понимаешь? – Он робко склонил голову.

Я улыбнулась его застенчивому ответу.

– Я понимаю тебя, Ромео.

Его губы скривились в ухмылке.

– И я очень надеюсь, что все, что я тебе рассказываю, больше не будет использовано против меня на лекции.

Поморщившись, я высвободила руку и провела пальцами по его длинным светлым волосам, и его голова наклонилась навстречу моему прикосновению.

– Я правда очень сожалею об этом. С моей стороны это было абсолютно неправильно. Но когда мы болтали той ночью на балконе, мне показалось, что между нами установилась связь, а когда Шелли прыгнула в твои объятия, я так разозлилась… Я чувствовала себя… преданной. Так глупо.

Роум провел пальцем по моей щеке.

– Ничего не глупо. Я тоже почувствовал связь между нами. Просто появление Шелли немного потрясло. Вот мы с тобой смеемся и разговариваем, а в следующую минуту она врывается и набрасывается на меня. Когда ты уходила, я увидел твое лицо. Этого хватило, чтобы наконец понять, что я официально покончил с ней, со всеми ними. Я сказал Шелли, что между нами ничего не будет и никакие уговоры и заговоры с родителями ничего не изменят.

– Покончил