— Пойдем обедать. Я тебя познакомлю с Галиной Адамовной.

— Мы уже познакомились. Приятная женщина. Напоминает Софью. Ты не заметила?

В столовой их ожидала Галина Адамовна. Саша еле дождалась окончания затянувшегося обеда. Разговор за столом перешел в русло обсуждения последних новостей. И только когда они оказались вдвоем на ухоженной, обсаженной розами дорожке, ведущей за пределы усадьбы к самому озеру, Саша, немного успокоилась.

— Какая красота. Сашка, давай чаще ездить на дачу.

На дачу, оставшуюся от деда, они наведывались редко. Всего пару раз в году, хотя планировали даже на лето перехать. Весной приезжали, что бы открыть ставни, проветрить от зимнего воздуха дом и осенью, что бы все сделать в обратном порядке. И если б за дачей не присматривали соседи, жившие круглый год в поселке — не трудно представить, во что бы превратился старый дом Андреевых.

— Я тебя очень люблю, — едва слышно прошептал Стрельников.

«А как же та, другая?» Саша легко высвободилась с объятия и теперь шла впереди Стрельникова. Асфальтированная дорога, усаженная розами, окончилась, пришлось идти гуськом по тропинке, протоптанной в основном ее ногами.

— Саша, я нашел фотографию в тебя в столе, — Стрельников опустил руку в задний карман и вместе с мобильным телефоном достал переломленный напополам снимок.

От неожиданности она растерялась. Лицо предательски начало краснеть, пятна расползлись по шее и если б снять сарафан, то красными оказались бы спина и плечи. Она всегда так краснела — молниеносно и комплексно. От накопившейся обиды Саша не знала что сказать. По его тону получалось, что она еще и виновата. И по ее вине на свет появился снимок, ради которого Стрельников, пожертвовав своим законным выходными, приехал в эту маргинальную глушь.

Можно, подумать, что она сделала все для того, чтобы уличить Стрельникова в факте измены. Какая глупость. Фотография жгла руку, а Стрельников, молча, наблюдал за ней.

— Саша, мы же договаривались, что все, что бы ни случилось, мы будем проговаривать вслух, а не дуться по углам.

— С чего ты взял, что я дулась?

— А чего ты уехала?

И опять получалось, что она виновата. И еще эта фотография в руках. Что с ней делать теперь: развернуть или выбросить, но куда?

— Я думала… Я подумала, что ты встретил другую женщину. Ведь, так тоже бывает в жизни.

— Почему ты мне ничего не сказала?

— Я больше никогда так не буду поступать. Давай не говорить на эту тему. Никогда.

Не говорить не получилось.

Марину, так представилась женщина, Стрельников, как ни силился — не вспомнил. Да, собственно и вспоминать было нечего. Подруг Леры он не знал. Может, визуально он бы и вспомнил, но вот так по — телефону, не получалось. Он ничего не хотел вспоминать с прошлой жизни. В него была другая, своя и настоящая жизнь. А Лера всего лишь рекомендовала его как консультанта.

Он не хотел ни с кем встречаться. Вопрос был пустяковым. Такой пустяк мог решить любой клерком. И если б Марина не ждала его возле банка, он бы и по телефону все объяснил. Но, женщина уже подъехала. Ему ничего не оставалось, как спуститься вниз. Спуститься самому получалось быстрее, чем звонить и предупреждать, чтобы посетительнице выписали пропуск.

Консультация заняла от силы минут пять. От продолжения разговора в кафе он вежливо отказался, сославшись на неотложные дела. А вот красивая та была или нет, он и теперь не мог вспомнить. Хотя, Саша говорит, что не просто красивая, а даже очень.

— Я была уверенна, что ты приехал разводиться со мной.

Ничего умнее она не придумала и теперь во все глаза смотрела на Стрельникова.

Почему, она страдала целых два месяца? Сколько б еще продлилось это самоистязание, если б он не приехал?

— И ты мне дашь развод? — Стрельников вернулся к прерванному разговору.

— Никогда! Я не смогу без тебя жить, Стрельников. Не смогу без тебя дышать.

Больше она ничего не успела сказать. Поцелуй оказался бесконечно долгим и головокружительным.

Они уже несколько часов бродили по опушке леса. Стрельников ожидал обещанный закат.

— Все так взаимосвязано, что ты не представляешь. Не появись фотография, я бы здесь не осталась, а значит, ничего б так и не поняла в болезни Насти. Хотя, я еще не до конца уверена в правильности своих выводов. На первый взгляд, они абсурдны, но ты выслушаешь и поправишь, когда почувствуешь несуразность.

— Может, лучше б ты рассказала все Степанкову?

— Нет. Степанков разовьет целую теорию, а мне надо посмотреть на ситуацию глазами простого обывателя, что бы понять может такое быть в принципе или нет.

Саша поравнялась со Стрельниковым, взяв его под руку.

— Живет себе молодая семья. Муж — утверждается в бизнесе, жена вживается в роль обеспеченной домохозяйки, потом становиться матерью. Муж, чтобы жена не скучала, подарил ей небольшое ателье. Дела в нее шли неплохо. Я видела журнал с фотографиями дизайнерских работ Кристины.

— И она все промотала на менее удачливого, но молодого любовника? Ничего нового. Все как в жизни.

— Не перебывай, а то я собьюсь с мысли. Никто ничего не промотал. Вернее, история об этом умалчивает. А через пять лет, после рождения дочери, Кристина очень изменилась. Словно, в доме оказалась совершенно другая женщина. Об этом мне говорили, обрати внимание, несколько человек.

— Саша, помнишь, в школе или в институте, я уже не помню точно, нам предлагали описать характер человека по портрету?

Саша кивнула головой, еще не понимая, к чему клонит Стрельников.

— Двум группам давали одинаковый портрет, но с установкой, что перед ними лицо героя, а другим говорили, что они видят, допустим, убийцу. Результат известный. Все ответили на установку.

Так что установки — вещь серьезная. Смотря, кто говорил тебе о Кристине.

— Я знаю об установках. Но, в данном случае, речь идет о двух разных женщинах. Понимаешь, о чем я тебе говорю?

Стрельников с шумом выпустил воздух, сложив при этом губы в смешную трубочку.

— Надеюсь, ты ни с кем не делилась своими умозаключениями?

— Речь идет о разных женщинах.

Саша пропустила замечание Стрельникова и застыла в недоумении. Чувство несоответствия, которое мучило ее все эти дни, приобрело определение. Мысль, все время вскальзывающая, четко оформилась в ее голове.

— Я только это сейчас поняла. А заметила… Когда в шкафу наткнулась на одежду. Я догадалась, только не могла высказать догадку.

— Так ты еще и по шкафам прошлась пока хозяева спали?

Сашу нисколько не смущало подтрунивание Стрельникова.

— А, теперь самое главное, ради чего я тебя травлю чистым кислородом. Я когда смотрела альбом, меня что — то смутило, но я не могла понять, что именно. Одежда. У Кристины был свой стиль, определенная тональность одежды. Он соответствовал, ее внутренней потребности. А в шкафу, — Саша выразительно посмотрела на Стрельникова, — совершенно другая одежда. Она ей никак не подходит. Такая одежда не могла ей принадлежать. От одежды исходил запах риска, тревоги, даже какой — то подлости и жестокости. Яркая, вызывающая, словом, не Кристины. Точно так же и с обувью. Все дорогое, фирменное, но Кристина такую обувь никогда не обула б.