— Дайте-ка взглянуть. Хм, и правда. «Гости старше двенадцати лет, за исключением отцов и братьев наших учеников, не допускаются на представление». Эти лисы настоящие хитрецы. Я не могу пойти. Ничего не поделаешь. Но если вы пойдете, возьмите с собой моти. Я думаю, что круглые моти, которые обычно приносят как подношение в храм, вполне сгодятся.

Сиро и Канко надели маленькие снегоступы, закинули за спину узелки с моти и вышли из дому.

Старшие братья Итиро, Дзиро и Сабуро, встав в дверях, сказали на прощание:

— Счастливого пути. Если встретите взрослую лисицу, сразу же закройте глаза. Давайте мы вам споем. «Хрустящий снег кан-ко, замерзший снег син-ко. Маленький лисенок ищет невесту, ищет невесту».

Луна поднялась высоко, лес затянуло голубоватым туманом. Дети уже подошли к самой роще. Перед ними появился маленький лисенок со значком из желудя на груди и сказал.

— Добрый вечер. Или доброе утро. Билеты с собой?

— Да, да, с собой, — сказали дети, протягивая билеты.

— Тогда проходите сюда.

Глаза лисенка хитро поблескивали, однако он притворялся очень серьезным, и, поклонившись, указал лапкой вглубь рощи.

В роще лучи лунного света падали косо и были похожи на длинные голубые палки. Дети подошли к пустой площадке между деревьями.

Присмотревшись, они увидели там учеников лисьей школы. Одни швырялись желудями, другие устраивали турниры по борьбе сумо. А совсем крохотный лисенок, размером не больше мыши, усевшись на плечи старшего ученика, пытался достать до звезды. Это было так забавно! Между ветвями деревьев перед лисятами была натянута белая простыня.

Вдруг Сиро и Канко услышали, как кто-то за их спиной сказал:

— Добро пожаловать, мы рады видеть вас у нас дома. Приятно было познакомиться с вами на днях.

Дети обернулись и увидели Кондзабуро.

На Кондзабуро был роскошный фрак с нарциссом в петлице, и он то и дело прикладывал белоснежный платочек к своей острой мордочке.

Сиро слегка поклонился ему и сказал:

— Мы тоже весьма польщены. Примите заранее нашу благодарность за сегодняшний вечер. Мы принесли с собой моти, Прощу вас, раздайте наше угощение всем присутствующим.

Все ученики лисьей школы посмотрели на него.

Кондзабуро выпятил грудь и с важным видом принял моти.

— Мне, право, так неловко… Это слишком щедрый подарок. Желаю вам приятного просмотра. Представление с волшебным фонарем начнется с минуты на минуту. Извините, я ненадолго отлучусь.

Кондзабуро удалился, держа в лапах моти.

Ученики лисьей школы хором закричали:

— Хрустящий снег, замерзший снег. Твердые моти — катаракко, белые липкие моти — бэтаракко.

Рядом с экраном появилась большая табличка: «Дар, много моти от людей — господина Сиро и госпожи Канко». Лисята радостно захлопали лапами.

В этот момент прозвучал свисток.

Прокашлявшись, Кондзабуро вышел из-за занавеса и почтительно поклонился. Все притихли.

— Какая нынче прекрасная погода. Луна — словно перламутровое блюдо. Звезды — застывшие на поле капли росы. Мы начинаем представление с волшебным фонарем. Просим смотреть во все глаза, не моргая, и не чихая. Кроме этого, у нас сегодня в гостях две важных персоны, поэтому все должны сидеть очень тихо. Ни в коем случае нельзя бросаться желудями. На этом позвольте закончить свое вступительное слово.

Все радостно зааплодировали. Сиро тихонько сказал Канко.

— Здорово он сказал, верно?

Прозвучал свисток.

На экране появилась тень больших букв: «Не гоже пить саке». Затем слова исчезли, и появилась фотография.

На фотографии был изображен пьяненький дедушка, который сжимал в руках какой-то странный круглый предмет.

Все стали топать и припевать.

Кикку, кикку, тон-тон, кикку, кикку, тон-тон.

Хрустящий снег син-ко, замерзший снег кан-ко.

Пирожки-мандзю на равнине, по-по-по.

Таэмон напился и закачался.

В прошлом году съел аж тридцать восемь штук.

Кикку, кикку, кикку, кикку, тон-тон-тон.

Фотография исчезла. Сиро прошептал Канко:

— Это та самая песенка Кондзабуро.

На экране появилась другая фотография. Пьяный молодой человек что-то жадно ел, погрузив лицо в плошку из листа магнолии. На него смотрел Кондзабуро в белых штанах-хакама.

Все стали притопывать и напевать.

Кикку, кикку, тон-тон, кикку-кикку, тон-тон.

Хрустящий снег синко, замерзший снег канко.

Лапша наравнине, по-по-по.

Сэйсаку напился и закачался.

В прошлом году съел тринадцать плошек.

Кикку, кикку, кикку, кикку, тон-тон-тон.

Фотография исчезла, после чего сделали перерыв.

Хорошенькая лисичка принесла две тарелки с просяными клецками. Сиро совсем растерялся. Ведь только что они видели, как лопали Таэмон и Сэйсаку, даже не подозревая, что делают что-то некрасивое.

Все ученики лисиной школы смотрели на детей и перешептывались: «Будут ли они есть? Будут ли они есть?»

Канко смущенно держала свою тарелочку, покраснев до ушей. Наконец, Сиро решился и сказал:

— Давай-ка попробуем. Поедим. Не думаю, что Кондзабуро хочет обхитрить нас.

Дети съели все клецки. Они были такими вкусными, что, Канко и Синко наелись до отвала. Ученики лисьей школы обрадовались и пустились в пляс.

Кикку, кикку, тон-тон, кикку-кикку, тон-тон.

Днем ярко светит солнце,

А ночью светит луна.

Пусть нас разрежут на части,

Но ученики лисьей школы никогда не обманут вас.

Кикку, кикку, тон-тон, кикку-кикку, тон-тон.

Днем ярко светит солнце,

А ночью светит луна.

Пусть мы замерзнем до смерти,

Но ученики лисьей школы ничего никогда не украдут.

Кикку, кикку, тон-тон, кикку-кикку, тон-тон.

Днем ярко светит солнце,

А ночью светит луна.

Пусть разорвут нас на части,

Но ученики лисьей школы не станут завидовать никому.

Кикку, кикку, тон-тон, кикку-кикку, тон-тон.

Сиро и Канко пришли в такой восторг, что даже слезы покатились по щекам.