Первой мыслью было, что этот город – витрина для иностранцев. Все фасады и лозунги смотрят в сторону границы. С другой стороны, куда им смотреть, не на горы же.

Сотни одинаковых белых домиков. Не картонных, не фанерных, обитаемых. Где-то уже горел свет, а по улицам ходили люди. Впрочем, на дорогах не было асфальта, только разбитая грунтовка. А еще в этом городе не было видно транспорта! Единственной машиной, которую я смог разглядеть в «телескоп» своей камеры, был синий грузовик, кузов которого был полон людей.

Приграничная дорога продолжала петлять, повторяя контуры реки. Иногда она уводила в сторону, но всякий раз возвращала нас обратно. За три дня мы проехали вдоль всей китайско-корейской границы, от начала до конца. Наконец, обогнув самую северную точку Северной Кореи, дорога сделала поворот, и мы поехали через узкий коридор в сторону Японского моря. До моря, впрочем, доехать не получится, дорога кончается тупиком. Это все, что осталось Китаю после позорных для страны Пекинских соглашений: остальное отошло Российской империи. Так Китай лишился выхода к морю в этом регионе.

На китайской стороне построили десятиэтажную башню с музеями, ресторанами и смотровой площадкой

В магазинах снова продают «русские» сувениры, матрешки и шоколад

В поселке Хасан живет 600 человек, и число все время уменьшается

Сегодня здесь сходятся три границы: России, Китая и Северной Кореи, и китайский участок стал местом массового туризма. Чтобы посмотреть на границу, нужно купить билет. Специальный автобус привезет к огромной, серой десятиэтажной башне, внутри которой поместился целый комплекс с музеем, сувенирными магазинами и смотровой площадкой.

Сама граница начинается дальше, и не так давно до нее можно было дойти пешком, посмотреть на российский пограничный столб. Теперь иностранцев не пускают дальше «туристической» башни, китайцы же могут пройти пешком.

Смотровых площадок даже две, на седьмом и десятом этажах устроены круговые балконы, подняться туда можно на лифте.

Граница России и КНДР проходит по реке Туманная, с Китаем страна делит один берег.

Железнодорожный мост через реку – единственная дорога между Северной Кореей и Россией. На нашей стороне стоит полузаброшенный поселок Хасан Приморского края, где сегодня живут всего 600 человек.

Китайские туристы разглядывают Хасан в панорамные бинокли. За один юань можно посмотреть на обе страны в двадцатикратном приближении, все видно как на ладони. Вот пустые глазницы выселенных пятиэтажек, пожухлая трава. Переводят бинокль в другую сторону, а там образцовая корейская деревня. Слишком аккуратная, чтобы быть настоящей.

Посетители оставляют свои пожелания на деревянных табличках

Еще десять бесконечных часов за рулем, и мы въехали в Харбин, столицу самой северной провинции Хэйлунцзян. В начале книги я рассказывал про город Хэйхэ, который относится к той же провинции.

Этот дом умер

В бывшем управлении царской полиции теперь жилой дом и магазины

Он был основан русскими во время строительства Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) и стал последним кусочком империи, на несколько лет пережившим крах государства в ходе революции и Гражданской войны. Этот город принял несколько сот тысяч белоэмигрантов: солдат и офицеров, дворян и государственных служащих, интеллигенции и простых людей, сбежавших от большевиков. Русское население Харбина было самым большим за пределами России.

Череда различных событий полностью уничтожила русскую диаспору в этом городе: кто-то уехал, спасаясь уже от китайских расправ, кого-то отправили в советские лагеря после освобождения города от японской оккупации в 1945-м. Сегодня здесь русские не живут, но когда гуляешь по центру города, создается ощущение, что находишься в Хабаровске, просто какой-то шутник развесил иероглифы.

Главная пешеходная улица, «местный Арбат», в Харбине кажется даже уютнее оригинала, раскидистые кроны деревьев нависают над дорогой. Здесь магазины тоже пестрят непременными вывесками на кириллице, такими же нелепыми, как везде в Китае. И сувениры такие же – матрешки, Ленин и «Аленка». Но сверни в любую подворотню – и увидишь сохранившийся дореволюционный город.

Многие дома на этой туристической улице признаны памятниками архитектуры, и половина из них построены или принадлежали евреям. Об этом говорят мемориальные таблички. Не удивляйтесь, евреи первыми ринулись в Харбин, когда объявили о строительстве КВЖД.

Визитная карточка Харбина – храм Святой Софии, теперь здесь музей, а службы не проводят. Чуть поодаль видно огромное здание с золотым куполом, похожее одновременно на питерский Исаакиевский собор и Капитолий в Вашингтоне. Внутри обыкновенные офисы и ничего интересного. Китайцы, мастера копирования всего на свете, стараются подражать русскому архитектурному стилю при планировании города.

Но и аутентичных столетних домов здесь в избытке. Часто они в ужасном состоянии, почти разваливаются, их дворы напоминают трущобы. Это ненадолго, в ближайшие годы их снесут, освободив место новым районам.

Внутри некогда зажиточных домов очень интересно. Заходишь в парадную и оказываешься в Петербурге! С той лишь разницей, что все надписи на китайском.

Вылезая из очередного полуразрушенного подъезда, я услышал, как нас окликнули.

– О, вы по-русски говорите!

Обернувшись, я увидел немолодую женщину в смешной панамке в горошек. Она сидела на раскладном стульчике на тротуаре и отдыхала.