Решение вопроса о президентстве фюрер предоставил естественному ходу вещей. Пауль фон Гинденбург скончался 2 августа 1934 года. К тому времени замок Найдек уже контролировался спецгруппой СС. Никто не был удивлён, что обнародованное 12 августа «завещание» изобиловало панегириками «моему канцлеру Адольфу Гитлеру» и рефлексией о состоянии собственной души — что было крайне несвойственно германской военной аристократии вообще и старому фельдмаршалу в частности, зато весьма характеризовало несостоявшегося министра почты. Оскар фон Гинденбург-младший выступил по радио с призывом поддержать канцлера как президентского преемника, получил, наконец, генеральский чин (отец не считал возможным такое присвоение) и тихо засел в Найдеке.

Мало кто из самых упёртых нацистов сомневался в фальсификации завещания Гинденбурга. Однако через несколько часов после смерти рейхспрезидента вооружённые силы Германии присягали лично Адольфу Гитлеру. В соответствии с законом, изданным 1 августа — ещё при жизни Гинденбурга — президентский и канцлерский посты объединялись фюрером НСДАП. Это решение проштамповалось плебисцитом, на котором более 90 процентов сказали «да». Так исчезла последняя инстанция, хотя бы в теории независимая от Гитлера. Больше стесняться не приходилось ничего.

15 сентября 1935 года «съезд свободы» НСДАП утвердил Нюрнбергские расовые законы «О гражданстве Рейха» и «О защите германской крови и чести». Эти два лаконичных акта, немедленно проштампованные рейхстагом, сформировали — правда, глубоко задним числом — формально-юридическую основу нацистского антисемитизма. Еврейское и вскоре приравненное к нему цыганское население выделялось в особую категорию, жёстко поражённую в правах.

Расовое законодательство нацизма, фундамент которого был заложен в Нюрнберге, непрерывно расширялось, углублялось и детализировалось. Ещё за два года до Нюрнбергских законов с подачи Дарре был утверждён закон «О наследственных дворах», наглухо закрывший для евреев германскую деревню. Под руководством Гесса действовало Имперское ведомство изучения родства, тщательно контролировавшее этнопринадлежность подданных фюрера. Евреи лишались гражданства и вместе с ним какой бы то ни было правовой защиты. Запрещались смешанные браки. Евреи изгонялись с госслужбы, не допускались к ведению бизнеса, их собственность произвольно конфисковывалась. Им закрылся доступ в вузы, затем в школы. Регулярно расширялся список расовых запретов на профессии, особенно интеллигентские — юриспруденция, медицина, преподавание, наука. Исключения, разумеется, встречались — около полутора сотен еврейских бизнесменов и менеджеров за особые коллаборантские заслуги перед НСДАП (чаще всего речь шла о финансовом откупе от преследований) удостоились статуса «почётных арийцев». Но их было несравненно меньше, чем, скажем, царских офицеров на службе в РККА.

Открытая команда «шиссен!» на государственном уровне пока не отдавалась. Рейх формально оставался субъектом международно-правовых отношений и ещё вынужден был в крайних случаях оглядываться на заграницу. Однако евреи становились первыми жертвами нацистского террористического аппарата. С них начинались уличные замесы штурмовиков. Их принудительно депортировали из страны по принципу «в чём есть куда глаза глядят». На них обрушивались «охранные аресты» гестапо, бессрочные изоляции и бессудные казни.

Мощный аккорд антисемитского террора прогремел в «Хрустальную ночь» на 10 ноября 1938 года. Почти сто убитых на месте, несколько тысяч раненых, более 20 тысяч брошенных в концлагеря, тысячи разгромленных синагог, домов и лавок — таков был ответ Рейха (в основном в лице парней-гитлерюгендовцев) на убийство 17-летним Гершелем Гриншпаном 29-летнего посольского клерка Эрнста фон Рата. Тренировка прошла на отлично, и прямой геноцид по типу «окончательного решения» готовился к скорой уже войне.

Одной из важнейших дат в истории НСДАП стало 17 июня 1936 года. Рейхсфюрер СС был назначен по совместительству шефом полиции Рейха. Приказом от 26 июня карательные органы прошли кардинальное переструктурирование. Государственная правоохранительная система окончательно срослась с партийной и перешла в подчинение «вооружённого отряда НСДАП». Гиммлер сосредоточил карательный аппарат в своих руках, отодвинув далеко на задний план министерство внутренних дел. Министр Фрик, утративший прежние полномочия, постепенно вывелся из ближайшего круга Гитлера, но ему поручались отдельные акции, носившие характер особой жути. Например, именно МВД в 1940 году осуществило эсэсовскую программу принудительной эвтаназии, отправив в газовые печи более 70 тысяч душевнобольных и признанных неизлечимыми.

Полицейские службы при этом реорганизовывались и разделялись на «полицию безопасности» — зипо и «полицию порядка» — орпо. Зипо объединило политическую охранку гестапо (аналог ВЧК-НКВД-КГБ) с уголовной полицией крипо (функции угрозыска, УБОПа, УБЭПа). Мишенями гестапо определялись «враги национал-социалистического германского народа, подрывающие государство и национальное единство», объектами крипо — «моральные уроды, в личных интересах нарушающие правила народного общества». Во главе гестапо стоял опытный баварский полицейский Генрих Мюллер, в 1920-х годах сильно осложнявший жизнь нацистским экстремистам и за это до 1939-го просидевший в кандидатах НСДАП. Крипо возглавил корифей немецкого угрозыска Артур Небе, тесно сотрудничавший с нацистами ещё будучи комиссаром берлинской полиции Веймарских времён. Небе ещё предстояла своя драма — он видел в НСДАП «партию порядка», но жестоко разочаровался уже после «Ночи длинных ножей»…

Над всей системой зипо Гиммлер поставил демоничного Гейдриха, который вызывал реальный страх у самого рейхсфюрера. «Пусть Гиммлер, но только не убийца Гейдрих!» — говаривал порой… Вильгельм Фрик. В руках «сатанинского скрипача» оказались судьбы всех врагов фюрера — евреев, цыган, «верных республиканцев» (демократов и либералов), коммунистов, марксистов (социал-демократов), реакционеров (монархистов и консерваторов, не признавших нацистский режим), «клерикалов» (прежде всего католиков) и сектантов, аполитичных уголовников и других нарушителей орднунга… Все эти категории были подробно расписаны у Гейдриха в центральной картотеке, вращающейся на электромоторе.

Одновременно с государственной зипо Гейдрих возглавлял также партийную СД. Её ключевым подразделением — внутренней службой — руководил подающий большие надежды систематизатор и аналитик доносов Отто Олендорф. 27 сентября 1939 года системы зипо и СД были объединены в Главное управление имперской безопасности под руководством Гейдриха, подчинённого Гиммлеру.

«Полицию порядка» — орпо (по нынешним аналогиям, систему территориальных управлений и отделов, ППС, УВДТ, УВО и ОМОНов) возглавил старый боец НСДАП Курт Далюге, лихо перескочивший из СА в СС ещё во время штеннесовского бунта. Германия в ударном темпе покрылась общегосударственной сетью полицейских участков, патрулей и стационарных постов. В орпо входили также отраслевые полицейские службы промышленности и транспорта и боевые подразделения жандармского типа, находившиеся на казарменном положении. Традиция региональной автономии и поземельного подчинения правоохраны была сломана. Новая централизованная полиция была эффективно подготовлена к скорому выполнению военно-карательных функций на оккупированных территориях.

Масштабы довоенных нацистских репрессий трудно оценить на основе имеющихся разноречивых данных. Точная статистика на этот счёт отсутствует. Антинацистские источники утверждают, что к началу Второй мировой войны через концлагеря прошли около миллиона человек, из которых более 300 тысяч погибли. Хотя эти цифры не представляются стопроцентно достоверными в свете официальных юридических сводок Рейха, определённую картину ситуации они позволяют составить.