– Мирта, скажи, свою вторую ипостась ваши мужчины только во время любовных утех принимают?

– Нет. Не только. Кто-то во время работы всегда в своей второй ипостаси. Она ведь у них звериная, а это значит, что увеличивается сила, обостряются зрение, слух, обоняние и быстрота реакции. У нас это стражи порядка, врачи, военные. Вы видели Арчибальда в его второй ипостаси, так что примерно представляете, как они выглядят.

– А, так они не полностью в зверей превращаются, да?

– Да, верно! – Мирта рассмеялась, – это только в книгах они полностью зверем становятся, когда перекидываются. Переход во вторую ипостась называют перекид. Потому что это так же быстро, как что-то перекинуть с одного места в другое. Вот и они так же быстро это делают.

Я замолчала, собираясь с духом. Да, я собиралась спросить про вторую ипостась моего Чудовища, но не успела, потому что Мирта закончила колдовать над моим лицом и объявила:

– Госпожа, можете открывать глаза. Я закончила, – и развернула меня к зеркалу.

В зеркале я увидела красивую молодую женщину, которая смотрела на меня недоверчиво.

– Мирта! Кто эта красотка в зеркале? – ахнула я. Макияж был нанесен так умело, что создавалось впечатление, что его совсем нет. Что румянец, нежные губы, пушистые ресницы – это все от природы. Не накрашено, не подведено, не припудрено. Я сама никогда не красилась ярко, но вот так, как сделала это Мирта, я точно не могла!

– Вам нравится? Я угадала Ваше желание? – Мирта смотрела настороженно.

– О, да! Мирта, если бы я знала, какая ты находка для женщины на вроде меня, я бы ещё что-нибудь нарушила, чтобы ты всегда была рядом со мной!

– Спасибо, госпожа. Я и буду всегда рядом с Вами. До последнего вздоха! – она склонила голову, как сделала это вчера, давая свою клятву.

Я не знала, что я должна отвечать и как вообще реагировать. Поэтому поступила по своему: встала и порывисто обняла Мирту, сказав только одно слово: "Спасибо" и отступила, убрав руки. Я почувствовала, как напряглась Мирта, превратившись в изваяние.

– Мирта, извини, не сдержалась. Хочу объяснить, чтобы ты не подумала ничего плохого. Я тяжело схожусь с людьми из-за того, что очень остро реагирую на запахи. Особенно тяжело становится в преддверии красных дней календаря. Но в общении с тобой я не испытываю дискомфорта. Твой запах для меня нейтрален. Я его почти не чувствую. В нашем мире объятия при встрече или в порыве чувств – это нормально, у нас так принято. Только до этого со всеми я всегда делала это неохотно. Просто у нас так принято, вот и приходилось терпеть. Только, пожалуй, со своей подругой, да ещё с Галиной мне не было дискомфортно. Ну вот теперь с тобой. Извини ещё раз. Я постараюсь больше тебя не смущать своими объятиями.

– Госпожа, мне не неприятны Ваши объятия. В нашем мире женщины тоже обнимаются при встрече, но всегда только с равными себе. С женщинами из своего круга. Вы моя госпожа. Я не могу себе позволить обнять Вас. Я не ровня Вам.

– Мирта, только поэтому? Не потому, что тебе не нравятся мои духи, к примеру?

– Ваши духи прекрасны! Они очень Вам идут, делая Вас особенной. Я не знала, что в Вашем мире тоже делают духи, усиливающие Вашу привлекательность и помогающие найти Вашего единственного мужчину.

– Что? Как это? Подожди, ты хочешь сказать, что у меня такие духи? Духи из вашего мира?

– Да, госпожа. А Вы не знали? – Мирта смотрела удивленно.

В этот момент Я услышала в своей голове голос Стэпана:

– Кристина, позвольте пригласить Вас на завтрак.

– Спасибо, Степан Арнольдович, прошу, дайте мне 5 минут. Мне необходимо только переодеться! – я не задумываясь, ответила вслух и только когда услышала его ответ в своей голове, я поняла, что все наши разговоры с Миртой он тоже слышал! А ведь ещё и мысли мои, вот я просто уверена в этом.

– И не только разговоры! – тут же прилетело мне подтверждение.

Да что ж ты будешь делать то!!

– Мирта, дорогая, мне нужна твоя помощь! – взмолилась, сложа руки в мольбе, – мне бы рабочую одежду из моего гардероба.

– Да, конечно, госпожа!

– Значит, так. Белая блузка из шифона, алая юбка карандаш, красные туфли на шпильках. Чулки телесного цвета с простой резинкой. А нет! Погоди! С черной ажурной резинкой, – и я мысленно показала язык своему любопытному шефу. Чуть-чуть совсем показала, самый его кончик. Ибо нефиг за девушками подслушивать! Вот пусть теперь знает, какие на мне сегодня будут чулки, знает и мучается от этого знания.

Завтрак прошел, как говорится, в теплой и дружественной обстановке. Про чулки, похоже, знали только мы с шефом. Уж не знаю, как так вышло, что Арчибальд сегодня не услышал мои мысли. Хотя, нет, знаю. Он же, кажется, говорил, что слышит мои мысли, только когда рядом находится. Ну, или он был джентльменом и не позволял себе лишнего в разговоре с дамой, особенно в присутствии своего шефа.

Хотя, какой разговор? О чем это я? Арчибальд вообще не участвовал в нашем разговоре. Может у них принято, что подчиненный не говорит в присутствии шефа? Или кто там Степан Арнольдович ему? Шеф? Хозяин? Правитель всемогущий? Надо будет потом у Мирты хоть что ли спросить.

А на рабочем столе меня ждал сюрприз. Точнее один из. На столе лежал талмуд толщиной не меньше, чем в 10 сантиметров.

– Что это? – выдохнула, увидев его.

– Кристина, Вы хотели книгу по этикету в моем мире.

– Ох, ты ж ничего себе! – вырвалось у меня, – вот только не говорите мне сейчас, что это том первый!

– Нет! – рассмеялся шеф уже стоя в дверях, – этот единственный. Этот мой личный, меня учили по этой книге. Это семейная реликвия. По ней не одно поколение нашей семьи училось.

Я потрогала переплет книги, открыла её и, совершенно не думая о том, как выгляжу со стороны, подняла книгу к лицу и вдохнула её запах. Книга была старой, страницы пожелтевшими, но она не пахла пылью! Я прикрыла глаза, и перед глазами у меня появилась картинка идиллия: уютное кресло, пылающий камин и я со спящим грудным ребенком на руках, перелистывающая эту книгу.

Так. Стоп! Какой ребенок? Откуда? Камин, кресло? Где я могла видеть такое? Я распахнула глаза и напоролась на черные, полыхающие сейчас страстью глаза Стэпана. Ого! А я уже научилась распознавать оттенки черноты его глаз? Интересно, а он что, тоже видел эту картинку в моей голове? Или я опять громко думала? Наверное, да, но мать моя женщина! Вот это страсть! Да он же хочет меня! А я то, глупая женщина, ещё сомневалась, нравлюсь ли я ему! Нравлюсь – это совсем не то слово, которое говорят про двух взрослых уже людей! Нравиться может мальчик в детском саду или начальной школе, но только начальной, потому что даже уже учащиеся средней школы знают, что такое первая любовь.

Стэпан опять первый отвел глаза и зашел в свой кабинет. И тут же прилетело сообщение в чат от Арчибальда: "Будьте добры два кофе". Я машинально глянула на часы: