носу этому уроду. И кивнув, спускаюсь к морю. Прохожу мимо площадки, где меня били когда-то. Киваю тому самому охраннику, который усаживал меня в машину и настоятельно просил уехать.

— Здрасьте! — улыбается он мне, как старый знакомый. — Архип Пантелеевич велел проводить. Не возражаете против моей компании?

Естественно, мне хочется прогуляться самому, без удушливого надзора Василиди. Но куда деваться? Интересно, что еще удумает мой новый друг и брат. Девку в постель подложит? А фотки потом предоставит Яне?

Нужно как-то переиграть этого сукиного сына. Вот только как? Пока ничего не приходит в голову.

Спустившись на пляж, снимаю мокасины и закатываю брюки. Так и иду по кромке моря. Холодная вода будоражит кровь. Или это Янкина близость. Рукой подать до нее. Где-то тут, в белоснежном дворце, спрятали мою милую. И остановившись, гляжу на высоченное здание, тянущееся вдоль побережья. Две минуты, и ты на пляже. Будто напоровшись на взгляд, смотрю выше. На самом верху замечаю слабо различимое шевеление. Но яркое солнце слепит глаза, и трудно разобрать, кто там стоит.

«Яна…» — нашептывает сердце.

— А на самом верху что? Люксы? — бросаю мимоходом и иду дальше.

— Так это… — чешет репу охранник. — Под крышей пентхаус владельцев. А люксы на пятнадцатом этаже.

— А это что? — кивком головы показываю на виднеющееся вдали здание.

— «Прибой», будь он неладен. Конкурент наш бывший. Но Архип Пантелеевич их быстро в чувство привел. Удрали отсюда. А то вздумали клиентов у нас переманивать. А как бошки им посвинтили, так первые в ментовку побежали.

«Очень интересно! — отмечаю про себя. — Нужно вникнуть в эту историю с «Прибоем». Узнать, кто кому что свинтил. Может, стоит зайти с этого бока? Разыскать хозяев и накопать компромат на Архипа».

И все-таки поговорить с Яной.

«Ты меня еще любишь? Мне нужно точно знать, девочка! — снова поднимаю голову к пентхаусу и пытаюсь разглядеть, кто там стоит у перил. Чуйка мне подсказывает правильный ответ на этот вопрос. А разгулявшаяся фантазия уже рисует смачные картинки. — Яна, Яночка, — мысленно зову я. — Нам нужно свидеться без посторонних? Как мне убедить тебя в серьезности намерений?»

35

Никита

Мою любимую можно сравнить с Рапунцель. Тоже сидит в высокой башне и чего-то там выжидает. Я понимаю, что жизнь с Архипом — не сладкий пирожок. Но могла же как-то дать знать! Прислать эсэмэску! Может, я зря стараюсь, и Яне вполне комфортно с Архипом. Может, ей нравится, когда ею помыкают и следят за каждым шагом.

«Нет, Яна не такая», — вздыхаю тяжело и снова выхожу к морю. И чуть не ору от радости. На пляже бегают уже знакомые мне дети. А сама Яна и еще какая-то женщина сидят неподалеку в шезлонгах.

Ускоряю шаг и тут же останавливаю себя.

«Не беги, придурок! Не дай Василиди повод заподозрить что-то!»

— Привет, — подходя ближе, машу рукой любимой женщине. А на самом деле готов из штанов выпрыгнуть, только бы повидаться с моей ненаглядной. Поговорить… Сейчас я на большее не рассчитываю. Хоть бы увидеться и поболтать. И на том спасибо!

Вот только поговорив со мной, она через пять минут вернется к другому. Сердце сжимается, только стоит подумать о таком.

— Привет, — улыбается Яна. — Как отдыхается?

— Все нормально, — пожимаю плечами. — А ты как?

Беседа не клеится. Язык прилипает к нёбу, а руки в одночасье становятся потными и липкими. Что же это такое, твою мать?

— Знаешь, — смеется радостно Яна. — Твой Гусев женится…

— Да? На ком? — интересуюсь оживленно. Хотя сейчас мне меньше всего хочется трепаться о Гусе. Поговорить бы о нас. Но рядом сидит худая коротко стриженая тетка и внимательно смотрит за детьми и не пропускает ни одного слова из нашей беседы. По повороту ушей вижу! Сбагрить бы ее куда-нибудь!

Перевожу взгляд на совершенно спокойное море, на детей, бегающих по берегу.

— А давайте построим замок! — громко предлагаю я окружающим. Благо в этой части пляжа посторонних нет.

— Да! — дружно вопят близнецы. — Точно! Замок! Мама, ты с нами?

— Ну конечно, — кивает Яна и вслед за мной направляется к небольшой песчаной линии.

— Ну что, Макаров, тряхнем стариной? — открыто улыбается она. — Вспомним, как в детстве куличики лепили в одной песочнице?!

— Я бы что другое вспомнил, — вздыхаю тихо. Подозрительно кошусь на тетку, оставшуюся в тени и копошащуюся в телефоне.

— Марина — мой человек, — коротко бросает Яна и громко кричит. — Народ, ищите ракушки и красивые камушки для украшения. Милана, где твоя лопатка?

Дети разбегаются в разные стороны. И улучив момент, Яна внимательно смотрит на меня. Словно изучает.

— Ты действительно можешь помочь мне уйти от Архипа? — роняет порывисто.

Не успеваю ответить. Наблюдаю, как, вернувшись, дети протягивают матери свои сокровища. Вглядываюсь в веселые пацанячьи мордашки. Пытаюсь найти хоть какое-то сходство со мной или с Ильей. Лихорадочно вспоминаю детские фотки родителей. Если и похожи мальчишки, то только на мою мать. Но им природа по Янкиной линии отвесила. Будто ксероксом поработала. Те же тонкие черты лица и темные чубчики, отливающие рыжиной на солнце. В Милане же больше проглядывает сам Василиди. Внимательные карие глазища, белая фарфоровая кожа и строптивый характер. Вон от няньки по всему пляжу бегает. То ли есть не хочет, то ли менять грязное платье.

— Да, — киваю серьезно, стоит только пацанам отбежать в сторону. — Захочешь остаться со мной или нет, но я приложу все силы, но вытащу тебя из ада, куда ты попала по моей вине.

— Нет, — мотает она головой. Ловко роет туннель из мокрого песка. А я тем временем сверху сооружаю башню. Затем в четыре руки лепим острые пики крыш. А потом, под детский смех и восхищенные возгласы, обкладываем низ замка камешками. Коля с Лешей мне помогают вовсю. А маленькая Милана тоже норовит помочь, но каждый маленький шажок грозит нанести замку непоправимые разрушения.

— Погоди, малышка, — улыбается дочери Яна, и в этот момент меня по башке бьет совершенно бредовая мысль. Шальная и запоздалая. Я бы отдал всю душу и печень в придачу, если б Яна родила моего ребенка.

— Хочу уйти, — тихо говорит Яна, встав на ноги. Отряхивается от песка. Улыбаясь, смотрит на детей, бегающих вокруг замка и повторяющих какую-то странную кричалку.

Тоже поднимаюсь с колен, смахиваю песок с льняных серых брюк.

— Ты поможешь? — еле слышно спрашивает Яна.

— Конечно, — киваю я. — Но фиг отпущу тебя к кому-то другому…

— Мне нужно сначала обрести себя. И только потом устраивать судьбу.

— Хорошо, — рычу негромко. — Но я буду рядом. Не надейся избавиться от меня.

— Ты